Констебль с третьего участка

Он уже хотел было вернуться к своим делам, но тут я вспомнил совет доктора Уоткинса, и принялся уговаривать почтенного владельца заведения организовать питание Третьего участка на неаполитанский манер.

— Как-как? — удивился мистер Сабурами, когда я растолковал ему итальянскую методу. — Посетитерьи едят не в зарье, а где им удобно, на срьужбе ирьи же вовсе дома? Это… очень необычно, Айвен-сан. Нет, иногда, по предваритерьным заказам так дерьается, но чтобы каждый день? Никогда о таком не срьыхарь.

— Недавнее изобретение в ресторанном деле, — пояснил я. — Мистер Уоткинс, вы знаете его, полагает это делом весьма прибыльным. Сами посудите, сколько человек желало бы, да не может посетить "Цветок вишни" по разным обстоятельствам, да и зал, к тому же, не безразмерен. А так они смогут насладиться вашей кухней при любом раскладе, и принести вам дополнительный доход. Разве же это плохо? Вот, взять хотя бы наш участок – каждый обед по полторы дюжины порций как минимум. А и в иные места люди потом захотят также горячую еду получать.

Ниппонец задумался ненадолго, что-то прикидывая, а затем разочарованно пожевал губами.

— Придется нанимать еще одного повара и расширять кухню, — сказал он. — Это съест практически весь доход.

Нет, ну надо же?!! Вот о чем доктор не подумал. Ну да мы, ирландцы, народ изворотливый.

— Ба, удивляюсь я вам, мистер Сабурами. Да зачем еще один повар? Не лучше ли попросту жениться?

— Как жениться, — изумился тот.

— Обыкновенно, как все женятся, — невозмутимо ответил я.

— Но… На ком?

— Странный вопрос, сэр. Разумеется, что на женщине. На ком же еще? И Хейхотиро ваш будет под женским доглядом, опять же. Без матери молодому человеку тяжело – это я по себе знаю, сэр.

— Немногие захотят связать свою жизнь со стариком, а тем паче с азиатом, — горько ответил трактирщик. — Собственно, навряд рьи вообще кто-то.

— Ну, во-первых, какой же вы старик? Сколько вам лет? Пятьдесят?

— Пятьдесят два, — он тяжело вздохнул.

— Вот видите? Вполне вы в подходящем возрасте. Мой прадед как раз в ваши годы женился в третий раз на моей прабабке.

— Скорько раз он на ней женирься, — узкие глаза мистера Сабурами стали круглыми.

— На ней – в первый и последний раз, — невозмутимо ответил я. — После того как дважды овдовел. Во-вторых же, знаю я одну женщину, которая с удовольствием за вас пойдет.

Ну, Айвен, куй железо пока горячо – весь Третий участок надеется на тебя. Правда, покуда об этом не знает.

— Она аккурат кухаркой и служит, в том же, кстати, доме, где и моя невеста горничной. Согласитесь, неумеху держать бы там не стали. Правда, ей уже тридцать лет…

— Впорьне пригодна для деторождения, — задумчиво ответил мистер Сабурами, и в глазах его появилась эдакая мечтательность что ли, такая знаете ли романтическая томность. — А что же, она так уж и жерьает замуж?

— Не то слово, сэр, — заверил я его. — Она, прошу прощения, уже в тех летах, когда восторгов и вздохов под луной не надо, а хочется крепкого мужского плеча и устроенности, супруга знаете ли такого, чтобы чувствовать себя как за каменной стеной. Вот ну совсем как вы. Опять же, сэр, у вас дворянское происхождение, а одно только это немаловажно. Определенно – она будет на седьмом небе от счастья, если вы ее посватаете.

— А она что же, хороша собой, — осторожно поинтересовался ниппонец.

— Вполне. Правда, есть один недостаток. Она будет на пару дюймов выше вас.

— Это вовсе непрьохо, — спокойно отреагировал Сабурами. — Дети будут росрьые. А она что же, относитерьно, гм, женских форм, дородная?

— Ну не как мать Епифания, конечно, но как-то, — я обрисовал в воздухе объемные прелести Ультаны О`Дарра, добрейшей и веселейшей субретки, которая и впрямь служит кухаркой в доме миссис О`Дэйбигалл.

"Разборчива я в юности слишком была, а теперь и не нужна никому, перестарок", — вздохнула она, когда я, однажды, поинтересовался, отчего она, при всех ее несомненных достоинствах, включающих между прочим и умение готовить просто потрясающий черничный пирог, так и не вышла замуж.

— Это очень хорошо при родах и кормрьении, — кивнул мистер Сабурами. — А какого же цвета у нее ворьосы?

— Очень светлые, почти что и блондинка, но с рыжеватым таким вот, знаете ли, отливом. Да вон, поглядите на мистера О`Хара, нашего участкового художника – точь-в-точь такого цвета, только шелковистые и мягкие. Коса – так в три моих пальца толщиной!

— Ох, как замечатерьно, — вздохнул в очередной раз трактирщик, но тут же затревожился. — А стопа, что же стопа? Борьшая?

— Ноги она мне, конечно же, не демонстрировала, сэр, но моя Мэри говорит, что они иногда заимствуют одна у другой туфельки. А у нее ножка на дюйм-то всего и длиннее моей ладони.

— Верно и кожа у нее чистая?

— Чистая, и очень светлая, — кивнул я. — И даже зубы все при ней.

— Ах, как бы мне ее увидеть хотя бы одним грьазком, — ну вот то-то же, а то "старый"…