Конституция 1936 года и массовая политическая культура сталинизма

Обзор страниц «Правды» в июне – июле 1936 года может помочь нам понять, как этот важнейший идеологический нарратив успеха социализма был использован пропагандой. Освещение проекта новой конституции началось после июньского Пленума ЦК и получило новый импульс после опубликования проекта 12 июня. Статьи в газетах, посвященные свободе слова и собраний, структуре нового Верховного Совета и его функциям, знакомили читателей с принципами конституции. Эти публикации первых дней и недель общенациональной дискуссии имели решающее значение, поскольку они определили повестку дня и представили «нормативный стандарт» для общества. Риторика репортажей о народной реакции, включая письма, представленные как оригинальные, очень близко соответствовала словарному запасу и образам редакционных статей, выступлений Молотова и Калинина. Главный партийный орган представлял официальный дискурс, даже когда он имитировал крестьянскую речь (например, «трудовая спинушка крестьянина») в опубликованных комментариях с явными следами редактирования. Эти комментарии рабочих и колхозников, отобранные для публикации, если они подлинны, показывают, что авторы писем успешно овладели новой речью. Освоение нового политического языка было условием принадлежности к советскому обществу и зачастую ключом к продвижению и даже выживанию. Как комментарии публики, так и официальные статьи на страницах «Правды» отличались однообразным словарным запасом, жаргоном, метафорами и основными темами. До 6 августа, когда впервые появились материалы суда над троцкистами-зиновьевцами и отвлекли внимание читателей, в конституционных материалах газеты преобладали семь нарративов.

Главной темой рупора партии были достижения СССР, доказывавшие становление социализма: полная занятость, равенство женщин, искоренение национальных и расовых предрассудков, бесплатное образование. Достижения, воплощенные в конституции, должны были вдохновлять население на повышение производительности труда и урожая – вторая тема газеты. «Руководитель московских большевиков [Н. С. Хрущев] призывает коллектив завода [имени Владимира Ильича] ответить на Сталинскую конституцию новым подъемом стахановского движения, повышением производительности и перевыполнением производственной программы». Авторы писем охотно отвечали на эти требования: ударница «Ганна Кошевая заявила, что обязуется дать не 800 центнеров [свеклы] с гектара, как это она раньше обещала, а 1 тысячу»[135]. В риторике газеты достижения социализма были представлены как дар власти населению с расчетом на ответный подарок – повышение производительности.

Далее, почти все личные письма, а также выступления официальных лиц начинались с исторического или биографического введения, которое противопоставляло дореволюционное темное прошлое нынешней счастливой и благополучной жизни. Подобные параграфы о тяжелом прошлом были неотъемлемой частью типичных советских жалоб, описанных Матью Лено. По словам Нэнси Рис, рассказы о тяжелой жизни до революции превратили жалобы в «ритуальный дискурс», посредством которого простые люди осваивали и обсуждали вопросы политики, экономики и права. Комментарии «лишенцев» отражали ту же траекторию: переход от кулацкого прошлого к свету и сознанию, а затем, наконец, в соответствии с конституцией, к полноправному гражданству.

Я стал полноправным гражданином. Мой отец был кулаком, деревенским мельником… Сам я тоже занимался некоторое время отцовским делом. В 1929 году я был отправлен в Вишерские лагеря, где я и пробыл почти четыре года. Из лагерей меня досрочно освободили и я уехал к себе на родину, в Орел. Однако устроиться на работу мне не удалось: надо мной довлели социальное происхождение моего отца и мое собственное недавнее пребывание в лагере. Я обратился к органам НКВД и поступил в качестве вольнонаемного на канал Волга-Москва… Теперь я ударник… Прочитав проект Конституции я почувствовал огромный прилив энергии… Ведь Конституция предоставляет каждому гражданину советской страны, вне зависимости от его прошлого, права на труд, на отдых, на образование! …Я решил, как только окончим канал… пойду учиться и сделаюсь настоящим инженером[136].