Читаем Конституция дагестанца полностью

В начале 60-х годов молодые Расул и Мурад решили «проветриться». Поездку наметили в Дербент, город колоритный, обильный. (Эту историю Мурад Кажлаев рассказал в отсутствии Валиды-ханум, чтобы не услышать от нее запоздалые укоры). Конечно, встречал их первый секретарь горкома. День прошел незаметно: посещение Дербентского коньячного завода, наречение больших дубовых бочек именами Расула Гамзатова, Мурада Кажлаева; конечно, обязательная дегустация коньяков сорокалетней выдержки… Потом плотный ужин на берегу Каспия! Стемнело, и гости решили ехать домой. Особенно настаивал на отъезде Расул, повторяя: «Надо ехать! Патимат будет волноваться…». За рулем своей машины был Мурад, едут вдвоем. И вот около Дагестанских Огней Мурад Кажлаев начинает понимать, что он засыпает, ехать дальше вдвоем с Расулом Гамзатовым опасно. Возвращаться обратно к секретарю горкома – неловко. И тогда Мурад вспомнил, что около железнодорожного вокзала в Дербенте есть старая гостиница, куда можно заехать, переночевать, а утром рано поехать домой. После того, как сопротивление Расула было преодолено, друзья приехали в пресловутую гостиницу. В фойе за столом заспанная администратор, пожилая женщина. Расул говорит ей: «Слушай, давай быстро ключи от номеров «люкс»! Расул Гамзатов и Мурад Кажлаев будут отдыхать!». Администратор, не узнав поэта, очень недоброжелательно смотрит на них, быстро набирает какой-то номер и говорит в трубку: «Микдат! Тут какие-то два алкоголика выдают себя за Расула Гамзатова и Мурада Кажлаева!». Через пять минут в гостинице появляется сотрудник милиции из транспортного отдела, с железнодорожной станции. К счастью, он сразу признал Расула и успокоил напуганную женщину. В пять часов утра следующего дня Расул был уже на ногах и в маленькой комнате провинциальной убогой гостиницы (где там номера «люкс»!) он ходит по комнате и сочиняет стихи. Раннее утро было «самое творческое» время дня, когда он не был в плену друзей, гостей, родственников, многочисленных почитателей. К сожалению, мы никогда уже не узнаем, какие мысли были у Расула в это утро в Дербенте, в какие чудесные строки превратились эмоции вчерашней ночи. Не в эти ли?

С гостиницей связана еще одна легенда. Это тот случай, когда за реальность описанных событий я не ручаюсь, хотя в рассказе и упоминаются реальные люди. Это история о Расуле, записанная и рассказанная Юрием Боревым.

Юрий Борев издал книгу «Из жизни звезд и метеоритов», в которой наряду с рассказами о таких выдающихся писателях и поэтах, как Горький, Бунин, Твардовский, Чуковский, есть легенды и о Гамзатове.

Говорят, однажды в 60-е годы Расул Гамзатов возвращался из Москвы на поезде и оказался в купе с красивой попутчицей. Как только поезд оказался в Махачкале, поэт пригласил спутницу поужинать в ресторане гостиницы «Дагестан». Конечно, ужин сильно затянулся, и ресторан уже закрывался. Гостей вежливо, но настойчиво попросили «закругляться». На улице была уже ночь, лил дождь, машин нет, такси заказать не удалось. Расул решил переночевать в гостинице. Администратор гостиницы была в состоянии, близком к панике. Да, она узнала поэта, был и свободный номер. Но надо помнить, какие суровые порядки существовали в советских гостиницах, как тщательно администраторы гостиниц изучали страницы советских «краснокожих паспортин» в поисках штампа о браке. Советское государство с его любопытством не имело представления о том, что существует тайна частной жизни. Ничего частного мы не признаем! Администратор, боясь брать на себя ответственность, звонит глубокой ночью директору гостиницы по фамилии Цинципер. Его поведение очень характерно для советских служащих того времени: главное, не брать на себя ответственность, перестраховаться, а поэтому на всякий случай лучше отказать человеку. Можно понять ту крайнюю степень возмущения, которую проявил негодующий поэт!

– Я, народный поэт Дагестана, член Президиума Верховного Совета СССР, не могу снять номер в гостинице «Дагестан» родного для меня города Махачкала!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное