Конституционно-правовой статус светского государства в России и Италии: сравнительно-правовое исследование

Проведя анализ принципов светского государства, разработанных различными авторами, можно сделать вывод о том, что большинство ученых выделяют похожие признаки в немного отличающихся формулировках. Например, «отсутствие общеобязательной религии» (Губин М. Ю., Дозорцев П. Н., Понкин И. В., Нисневич Ю. А., Мещерякова А. Ф.,), «отделение религиозных объединений от государства» (Дозорцев П. Н., Деникаева С. Э., Мещерякова А. Ф., Нисневич Ю. А., Понкин И. В., Пчелинцев А. В., Таранюк Ж. П.), «запрет религиозным организациям напрямую участвовать в политической борьбе» (Деникаева С. Э., Дозорцев П. Н., Нисневич Ю. А., Таранюк Ж. П.), «светскость образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях» (Губин М. Ю., Понкин И. В., Деникаева С. Э., Таранюк Ж. П.), «государство не вмешивается во внутрицерковную деятельность» (Нисневич Ю. А., Новиков М. В., Пчелинцев А. В.). Вместе с тем, ряд авторов определяют специфические принципы, не повторяющиеся в тех или иных формулировках у других. Деникаева С. Э. выделяет «установление особого режима памятников истории и культуры, являющихся одновременно религиозными ценностями и святынями», Пчелинцев А. В. подчеркивает значимость принципа «толерантности», Мещерякова А. Ф. указывает на «существование определенных форм взаимодействия между государством и религиозными объединениями для решения задач, представляющих социальную значимость».

С другой стороны, некоторыми исследователями выделяются принципы, имеющие, по нашему мнению, достаточно спорный характер:

– равенство перед законом как предоставление равных прав религиозным объединениям (Мещерякова А. Ф., Губин М. Ю.¹⁴¹);

– не признание религиозных норм (внутренних установлений религиозных организаций) в качестве источников права (Дозорцев П. Н., Нисневич Ю. А., Таранюк Ж. П.) или не придание юридического значения религиозным правилам (Кикоть В. А.¹⁴²);

– в ряде работ прослеживается мнение, что отделение религиозных организаций от государства означает и отсутствие взаимодействия друг с другом в сферах образования и попечения о воинах и т. д. (Бурьянов С. А., Мозговой С. А.¹⁴³).

Рассмотрим отдельно каждый из этих принципов. Относительно равенства перед законом как предоставление равных прав религиозным объединениям: здесь мы солидарны с мнением Пчелинцева А. В. в том, что данный конституционный принцип следует понимать не как «равноправие различных религиозных объединений», а их равноподчиненность требования действующего законодательства с учетом их существенно различного фактического и правового статуса¹⁴⁴.

Также поддерживаем позицию Понкина И. В., считающего, что «принцип равенства религиозных объединений перед законом допускает возможность предоставления тем или иным религиозным объединениям дополнительных преференций»¹⁴⁵. Российская Федерация имеет собственный уникальный путь исторического развития, в том числе в отношениях между государством и религиозными объединениями. Было бы несправедливо уравнивать в правах Русскую Православную Церковь и «Общество сознания Кришны», или мусульманские общины и общины родноверов (неоязыческие группы), так как их влияние на гармонизацию общественных отношений, культуру нашей страны, развитие государства, либо отсутствует, либо близко к самому минимальному значению (подробнее – § 2.2.1).

Достаточно сложным является вопрос о роли религиозных норм (внутренних установлений религиозных организаций) в системе источников права и придании религиозным правилам юридического значения. Здесь необходимо обратиться к положениям ст. 15 федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ. Данная статья устанавливает, что деятельность религиозных организаций в светском государстве регулируется законами и иными нормативными актами РФ, учредительными документами религиозных организаций, а государство уважает внутренние установления религиозных организаций, не противоречащие законодательству Российской Федерации¹⁴⁶.

Полагаем уместным привести позицию Андреева К. М., который рассматривает внутренние установления религиозных объединений в качестве источников права на религиозную тайну. Под ними он понимает совокупность религиозных правил и канонов, определяющих вероучительную сторону деятельности религиозных объединений¹⁴⁷. В качестве источников права признает «канонические нормы и локальные акты различных религиозных объединений» и Пчелинцев А. В. ¹⁴⁸

Подобного подхода придерживается руководитель Юридической службы Московской Патриархии, к. ю.н., инокиня Ксения (Чернега), один из авторов комментария к ФЗ № 125, «по своей правовой природе внутренние установления религиозных организаций являются юридическими фактами и влекут за собой возникновение, изменение и прекращение прав и обязанностей граждан и юридических лиц»¹⁴⁹.