Конституционное право Российской Федерации

С одной стороны, бюрократия, стремясь избежать контроля со стороны общества, пытается поставить знак равенства между собой и государством, между частными интересами отдельных лиц и интересами государства. Следствием бесконтрольности и неприкосновенности чиновничьего аппарата являются неэффективность государственного управления, отсутствие свободы и несправедливость в общественных отношениях. Как писал нобелевский лауреат Дж. Бьюкенен, «такие черты, как фаворитизм, дискриминация (как в пользу, так и против отдельных лиц), произвольная классификация граждан по тому или иному признаку, почти неизбежно присущи любой системе, ставящей людей в зависимость от бюрократов…»140.

С другой стороны, проактивно141 настроенная общественность в своей справедливой борьбе с диктатом бюрократии способна дойти до отрицания ценности государства. Но государство – это не просто органы власти или система управления. Как отмечает С.В. Степашин, государство – это прежде всего основа идентичности российского народа и ценность, которую следует оберегать и защищать. И если в отечественной традиции такие термины, как «бюрократия», «чиновники», «аппарат», несут с собой отчетливо негативный оттенок, то понятие «государство» сопряжено с целым комплексом позитивных смыслов и положительных эмоций142.

Фактически в советских конституциях на самом высоком уровне был закреплен не диктат государства как такового, а диктат партийного и административно-бюрократического аппарата. История последних лет существования СССР наглядно показала, что не государство, а именно правящая бюрократия в конечном счете не смогла справиться с масштабным социально-экономическим и политическим кризисом в стране. Более того, именно она вызывала главное раздражение и недовольство общественности.

Как вспоминал В.А. Медведев, «осуществление нового политического курса во многом упиралось в необходимость кадровых перемен в центре и на местах… Нужны были новые люди, не отягощенные старыми представлениями, формами и методами работы»143.

Или, к примеру, 18 сентября 1990 г. в приложении к газете «Комсомольская правда» вышла в свет знаменитая работа лауреата Нобелевской премии по литературе А.И. Солженицына «Как нам обустроить Россию. Посильные соображения», в которой писатель-публицист заявлял, что «часы коммунизма пробили», и страстно призывал к переменам: «зачем нам еще цепляться за централизованную холостую, идеологически «регулируемую» экономику, приведшую всю страну к нищете? – только чтобы содержать паразитический аппарат, иначе ему не останется и последнего оправдания?»144.

Однако борьба с диктатом КПСС и административно-бюрократическим стилем управления, объективно необходимая для выживания страны в условиях масштабного социально-экономического кризиса, привела к непредвиденному результату – слабеющая партийная бюрократия попыталась воспользоваться механизмами государственного принуждения для того, чтобы сохранить систему в неизменности, но попытка государственного переворота, предпринятая ГКЧП, стала катализатором мгновенного распада СССР. Россия также была затронута последствиями этого распада, поэтому многие проблемы, связанные с качеством и эффективностью реформ 1990-х годов, в основе своей имеют объективную слабость государственных институтов того времени, поскольку систему государства приходилось выстраивать и укреплять непосредственно в процессе работы по реформированию экономики и общественных отношений.

По мнению известного политического экономиста Ф. Фукуямы, либеральные реформы во многих странах не принесли желаемых результатов именно потому, что в погоне за максимальной либерализацией ученые и политики смешивали два измерения государства – его дееспособность (способность эффективно выполнять свои функции) и его силу (способность к ничем не ограниченному властному принуждению). Стремясь максимально «сократить государство», чтобы обеспечить необходимый «прирост свободы», реформаторы упускали из виду, что либерализация вне рамок эффективно функционирующих сильных государственных институтов чаще всего проваливается.

Как отмечал Ф. Фукуяма, одной демократии для создания эффективного государства, способного осуществить необходимые социально-экономические трансформации, абсолютно недостаточно. Если в наличии нет эффективных институтов, работоспособной политической системы и необходимого набора базовых общественных ценностей, то результатом самых демократических выборов становится возникновение формально легитимных, но абсолютно бесполезных структур145.