Конструирование позитивной этнической идентичности в поликультурной системе

В центре внимания многих ученых находится вопрос об идентичности. В свое время великий немецкий философ Э. Фромм (1900–1980) определил идентичность, с одной стороны, как принцип поведения человека, обусловленный потребностью выжить, с другой стороны, как источник самой жизни индивида. Данной идеей Э. Фромм обозначил значимость феномена «идентичность» в жизни человека. Среди ученых-психологов и социологов, именно потребность в идентичности выходит по значимости на одно из первых мест. Например, В. С. Малахов и О. Надлер рассматривают ее как первейшую, базисную и фундаментальную потребность личности, альтернатива которой – дезорганизация и смерть71. Г. У. Солдатова конкретизирует, какая именно форма идентичности играет одну из ведущих ролей в жизни человека. Она пишет: «… неудовлетворение в этничности превращается в глубинную причину затяжных ситуаций межэтнической напряженности, агрессивности и насилия в отношениях между народами»72. В современной России, согласно Л. М. Дробижевой73, этническая идентичность как у русских, так и у людей тех национальностей, которые дают название республикам, не только остается столь же распространенной, как и десять лет назад (у 80–90 % населения и более), но и у очень значительной части граждан сохраняется ощущение «сильной связи» с людьми их национальности. Это дает автору основание полагать, что исчезновение этничности в условиях глобализации – скорее миф, чем реальность. По замечанию Л. М. Дробижевой, не только социальная реальность корректирует этничность, но и сама глобализация ее может стимулировать.

Этническая идентичность является динамической формой, которой не чужды трансформационные процессы, особенно актуализирующиеся в кризисные для этнической группы моменты. С. А. Инкижинова отмечает, что трансформация этнической идентичности приобретает в настоящее время особое значение74. Следует заметить, что говоря о трансформации этнической идентичности, имеются в виду изменения «относительно позитивной этнической идентичности».

Т. Г. Стефаненко справедливо полагает, что этническую идентичность не следует рассматривать исключительно как результат единого когнитивного процесса идентификации/дифференциации. Скорее это результат когнитивно-эмоционального процесса самоопределения индивида в социальном пространстве относительно многих этносов. Это не только осознание, но и оценивание, переживание своей принадлежности к этносу75. Важную роль в этом процессе играет ситуация в самом широком смысле этого слова. Согласно Т. Г. Стефаненко, плодотворно рассмотрение «этнической идентичности как переживания отношений Я и этнической среды – своего тождества с одной этнической общностью и отделения от других»76.

Определяя этническую идентичность как психологическую категорию, Стефаненко выделяет в структуре этнической идентичности два основных компонента – когнитивный (знания, представления об особенностях собственной группы и осознание себя ее членом на основе этнодифференцирующих признаков) и аффективный (оценка качеств собственной группы, отношение к членству в ней, значимость этого членства). Аффективный компонент, по мнению Т. Г. Стефаненко, является не менее значимым в процессе этнической идентичности, чем когнитивный. Этническая идентичность – это не только осознание своей тождественности с этнической общностью, но и ее оценка, значимость членства в ней, разделяемые этнические чувства. Г. У. Солдатова рассматривает аффективную сторону процесса социализации индивида как один из важнейших критериев межэтнического сравнения. «Достоинство, гордость, обиды, страхи являются важнейшими критериями межэтнического сравнения. Эти чувства опираются на глубокие эмоциональные связи с этнической общностью и моральные обязательства по отношению к ней, формирующиеся в процессе социализации индивида»77. Основой аффективного или эмоционально-оценочного компонента является самооценка. Она может быть заниженной (гипоидентичность), адекватной (позитивная этническая идентичность) или завышенной (гиперидентичность).

Некоторые авторы выделяют еще и поведенческий компонент этнической идентичности, который понимается как механизм, определяющий возможность саморегуляции, способность управлять своим поведением, контролировать его, отвечать за свои поступки. Однако Т. Г. Стефаненко критически относится к выделению этого компонента, полагая, что он ведет к излишнему расширению данного понятия78.

Позитивная этническая идентичность признается в качестве условия самостоятельного и стабильного существования этнической группы, а также как условие мирного межкультурного взаимодействия в поликультурном мире79. Поэтому позитивная этническая идентичность приобретает статус «нормы» межэтнического взаимодействия, в структуре которой соотносятся позитивный образ собственной этнической группы с позитивным ценностным отношением к другим этническим группам.