Конструктор

— Произошла ошибка, — после небольшой паузы, вынужден был сказать комсорг. — В партии, бывает, тоже ошибаются. Но тем и отличается наше общество, что мы способны признавать свои ошибки! — обрел уверенность Георгий Юрьевич. — Товарищ Пилютин считал, что еще рано озвучивать статью товарища Огнева. Однако товарищ Бухарин указал, что она своевременна и призвал нас не рубить сгоряча. Мы с вами тоже поспешили, исключив нашего товарища из своих рядов. Так давайте исправим это!

«Ишь ты! — восхитился я невольно. — Как он свой косяк на всех разделил!»

— Голосуем, кто «за» восстановление студента Огнева в ряды комсомола?

Руки подняли все. Даже воздержавшихся не было. Еще бы! Как Жидунов упомянул Бухарина, видного партийца, так сразу все сомнения и отпали. После этого комсорг протянул мне значок, и вот теперь я отказываться не стал и прицепил его к себе на рубашку. В зале раздались аплодисменты. Ну-ну. Я запомню этот момент. И предыдущий раз тоже не забуду.

Домой я вернулся в хорошем настроении. Заодно решил зайти к Михаилу Ефимовичу, поделиться с ним тем, как моя статья чуть мне учебу не сломала. Ну и посоветоваться, что можно сделать в будущем, чтобы подобных резких поворотов избежать.

— Повезло, что товарищу Бухарину твоя статья понравилась, — задумчиво заметил Кольцов после моего рассказа.

— Как он меня и нашел-то, — усмехнулся я. — В статье ведь обо мне ничего не сказано, только фамилия.

— Тут как раз ничего сложного, — отмахнулся Михаил Ефимович. И чуточку смущенно продолжил. — Он мне сначала позвонил. Почему-то решил, что это я статью выпустил, но стесняюсь прямо ставить под ней свое имя. Так я ему про тебя и рассказал.

Так вот кого мне на самом деле благодарить надо! Хотя нет. Все равно Николай Иванович мне помог. Он ведь мог и махнуть рукой, через Кольцова передать свою благодарность. А тут — лично в ректорат позвонил. Ну и повезло, что Михаил Ефимович честным человеком оказался. Не стал врать и себе лавры приписывать.

Мы обсудили с журналистом мою статью, будет ли толк дальше — проведут какое-то расследование в отношении директоров завода или нет. Изменится ли жизнь людей. Договорились, что через месяц уже вместе сходим на те предприятия, чьих рабочих я опрашивал и упомянул в своей статье. Если уж делать — то до конца! После этого в прекрасном настроении я вернулся домой.

* * *

— Иосиф Виссарионович, — заглянул в кабинет секретарь. — Прибыл товарищ Анисимов. Он собрал интересующие вас данные на автора статьи про семичасовой рабочий день.

— Хорошо. Скажите товарищу Анисимову, что он может заходить, — кивнул Сталин и встал из-за стола.

В кабинет вошел мужчина. Хоть и одет он был в гражданское, но чувствовалась военная выправка, да и перед Сталиным он встал по стойке «смирно».

— Товарищ Сталин, ваше поручение выполнено. Разрешите доложить?

«Видно в царской армии успел послужить», — подумал Иосиф Виссарионович и передумал тянуть руку для пожатия. Не тот это человек, не поймет.

— Конечно, товарищ Анисимов, я вас слушаю.

— Для начала, статья, которой вы интересовались, принадлежит некоему студенту Огневу. Сведения в ней подтвердились. Очевидно, поэтому товарищ Кольцов дал добро на ее публикацию, но прямого отношения к написанию не имеет. Как удалось выяснить, сама статья была написана еще за месяц до публикации и представлена на ознакомление секретарю горкома товарищу Пилютину. Но тот не дал ей ход и тогда Огнев пошел к Кольцову.

— Вот как? А расскажи-ка поподробнее мне про этого Огнева. Кто такой? Или нужно время, чтобы собрать данные?

— Нет, времени не нужно. Все данные собраны. Огнев Сергей Федорович, тысяча девятьсот одиннадцатого года рождения. Уроженец Тулы, в 1918 году с родителями приехал в Москву. С того же года поступил в школу номер семьдесят, которую закончил в прошлом году с отличием. С 1919 года подрабатывал на Государственном авиационном заводе номер один учеником рабочего. Устроен был по рекомендации отца, который там работал слесарем. Сейчас Федор Огнев работает там же, но уже бригадиром. До 1927 года состоял в партии, затем ушел по собственной инициативе.

Анисимов сделал небольшую паузу, мимикой как бы спрашивая — продолжать про отца, или вернуться к младшему Огневу. Сталин понял правильно.

— Про отца потом — что там сам Сергей?

— На заводе проявил себя как изобретатель, есть два подтвержденных авиадатчика его конструкции. Его там заметил товарищ Поликарпов и перевел под свое начало. Под руководством товарища Поликарпова спроектировал самолет собственной конструкции. В серию самолет не пошел, но был признан удачным и воплощенные в нем идеи после использовал Туполев.

— А почему не Поликарпов? — спросил Сталин, удивляясь, какой многосторонний парень попался ему на глаза.

А ведь если бы не статья в газете, то мог и не сразу узнать о нем.