Конструктор

— Вероника, твою дивизию, — его громкий голос был почти неузнаваем, — ты что наделала?

Я не знаю, что я такого наделала, что не делали раньше другие. Но зато хорошо прочувствовала, что точно готова к этому не была. Вот это была боль, а мои сегодняшние коленки — это такие пустяки, как пыль на шкафу по сравнению с торфом на полях.

Он мигом опрокинул меня на спину и сказал:

— Дурной на санях дрожит, а кожух под ним лежит. Это про тебя. Ты почему не сказала, что это у тебя в первый раз?

— Так я говорила. И не раз. Ты же не слышишь меня, — заикающимся голосом проговорила я, а по щекам потекли предательские слёзы.

Он странно взглянул на меня и, словно быстро приняв какое-то решение по мне, притянул к себе и обнял.

— Ну, всё, всё, — он стал вытирать мне щёки, — неприятно, но надо это закончить. Чтобы зажило всё одним махом, и дело с концом. Согласна?

Я утвердительно закивала головой. А у самой на душе так пакостливо стало, хоть горько плачь в мою первую брачную ночь. Да ещё и подарок наш, убитый кролик, мне некстати вспомнился в придачу. Будет что Ольке моей рассказать, хоть порадую человека. Посмеётся и скажет многозначительно: а я тебе говорила.

Но он, опёршись одной рукой, стал ласково и неторопливо целовать меня. И так настойчиво и умело гладить, что мои слёзы потихоньку высохли. Я снова стала ощущать уже забытые бабочки в животе, как он опять громко выругался.

— Ёшкин кот, твои колени все в крови. Ну что ты будешь делать!!!

Костя резко слез с кровати. Я подумала, что моя первая ночь закончилась, так толком и не начавшись. Я закрыла глаза, чтобы слёзы так сильно не катились из глаз, но неожиданно услышала звук рвущейся ткани. Подскочила на кровати и увидела, что Костя срывает свою повязку.

— Что ты делаешь? — в ужасе вскрикнула я.

Но он вмиг оказался возле меня и снова уложил на подушки.

— Не хочу ещё больше травмировать твои колени, а на одной руке, знаешь, трудно балансировать, — сказал и тут же накрыл горячими губами мой рот. — Не волнуйся, я буду очень нежен сегодня с тобой. Императрица моя, всё хотела в свои руки взять. Власть захватить. Кто же тебе её отдаст.

С этого момента, мне казалось, его руки были везде. Да и мне уже всё равно было, потому что я снова засобиралась в космос.

И пока не состоялись, пусть и не совсем лёгкие, стыковка и швартовка двух кораблей, Костя непрерывно шептал мне ласковые слова. Подбадривал и покорял меня своими утончёнными ласками, укрощая мою строптивость и непослушание, которые и в супружеском ложе умудрялись проскакивать у меня. Последнее, что я запомнила, это его требовательные слова:

— Вероника, шире ноги. Ты слышишь, что я сказал. Так нельзя. Ты съелозила всю кожу с колен, — он обхватил моё лицо руками и шептал в губы. — А я хочу любоваться красивыми ногами моей жены.

В этот раз вместе с болью я достигла апогея, что сначала сильно испугало меня, а потом унесло вместе с мужем туда, где можно качаться на волнах.

Он откинулся на подушки и очень тяжело дышал, что немедленно спустило меня на землю.

— С тобой всё хорошо? — приподнявшись на локтях, спросила я дрожащими губами, заметив снова красное пятно на забинтованной руке.

Он силой заставил меня лечь обратно, навис надо мной и очень внимательно посмотрел.

— Пока мы не ушли обрабатывать наши раны, я хочу тебе кое-что сообщить, — серьёзным тоном произнёс он.

— Ну, я слушаю, — сказала я, так как пауза затянулась, и разволновалась, потому что сейчас он мне всё припомнит.

— Я люблю тебя, Вероника! — сказал и закрепил долгим поцелуем.

Глава 32

— Ой-ёй-ёй, — не прекращая, пищала я, пока Костя обрабатывал мне колени.

— Да не крутись ты, — он крепко держал мою ногу и опять за что-то на меня злился.

А я смотрела на него и думала, что этого всего могло и не быть, если бы в первую нашу встречу я не решила задержаться в кафе. Почему-то эта мысль сильно расстроила меня.

Покопавшись в своей голове, чтобы как-то отвлечься от болезненных и неприятных ощущений, я уловила причину — я счастлива, что жизнь позволила мне встретить этого прекрасного человека.

— Костя, почему ты молчишь? И ни разу не пошутил ещё? Сегодня много было поводов.

— Какие тут могут быть шутки, когда видишь твои разбитые колени. Да и поздно уже, спать хочу.

— Ты злишься?

— Да, — зло бросил он.

— Ты злишься не из-за коленей.

— Да, — сегодня он был не многословен.

— Ну, так выскажи мне свои претензии. Как там говорят психологи, проблемы нужно проговаривать.

— Я не доверяю психологам. Но, если хочешь — я скажу. Я не тронул тебя, даже думая, что у тебя кто-то есть. Хотя имел на это все права. Я не смог этого сделать. Понимал, что ты этого не простишь никогда. Так почему ты не сказала мне, что никогда раньше у тебя не было мужчин. Ты сегодня добавила мне седых волос.