Конструкторы

Увидеть с начала до конца рабочий процесс создания опытного образца танка, самому принять в нём участие — что может быть интереснее и полезнее для дипломника? А Котин сделал так, чтобы сын наркома был подальше от СМК и поближе к его проекту… Просто так, случайно, он ничего не делает. Что-то за всем этим кроется! Но что? «Поживём — увидим», — решительно отмахнулся он от навязчивых вопросов,

— Вот что, Петро, — просто сказал Духов, когда они спустились в опытный цех. — Снимайте-ка вы свою блестящую форму и надевайте комбинезон. Будем монтировать стенд для испытания торсионов. Мне как раз нужен толковый помощник. Вы слышали что-нибудь в академии о торсионной подвеске?

— Откровенно говоря, нет.

— И не удивительно. Такой подвески нет пока нигде в мире. Но мы с вами исследуем её на нашем стенде и установим — чем чёрт не шутит, когда бог спит, — на новом тяжёлом танке. Если таковой когда-нибудь появится.

— Если появится? А почему вы сомневаетесь?

— Не без оснований, но об этом после. Вас это не должно беспокоить — на дипломный проект материала у нас в любом случае хватит. А может быть, и на кандидатскую диссертацию. И даже на докторскую. Ну как, согласны?

— Согласен.

— Готовы приступить к работе?

— Есть приступить к работе! — шутливо вытянувшись и козырнув, сказал Пётр Ворошилов.

6. Истории неосуществлённых надежд

«Самое большое несчастье для талантливого человека — не осуществить до конца свой замысел, — думал Духов. — Годы напряжённого труда, бессонные ночи, надежды, радость победы, оказавшаяся иллюзорной… Настоящая трагедия».

К сожалению, история техники в России давала слишком много таких примеров. И Духов часто размышлял об этом, особенно о тех конструкторах, которые были ему ближе всего, — о конструкторах, создавших прообразы танков, мечтавших воплотить в жизнь идеи, опережавшие время.

Первым в мире танком, по справедливости, надо считать «Вездеход», построенный в начале 1915 года в Риге по проекту нашего соотечественника А.А. Пороховщикова. Шла уже первая мировая война. Талантливый и добрый человек Александр Пороховщиков так объяснил появление у него идеи изобретения:

«На поле шло учение новобранцев. Глядя на солдат перебегающих цепью, я подумал: невесёлая штука бежать в атаку под пулемётами врага. А что если послать на штурм окопов не людей, беззащитных против свинцового ливня, а машину, одетую в броню, вооруженную пулемётами?»

Простыми и очень гуманными были побуждения творца первого в мире танка. А вот начальник главного военно-технического управления царского военного министерства генерал-лейтенант Милеант не постеснялся заявить о «Вездеходе»: «Для чего он нам?» Новое и непривычное всегда кажется бюрократам ненужным и вредным. Какое дело милеантам до того, что кровь русских солдат, которых гнали на колючую проволоку под огонь немецких и австрийских пулемётов, лилась рекой.

«Вездеход» Пороховщикова был машиной, несомненно, хорошей конструкции: лёгкий (боевой вес до четырех тонн), быстроходный, простой в изготовлении. По дороге он мог двигаться на колёсах, а вне дорог — с помощью гибкой широкой гусеничной ленты, расположенной под днищем корпуса. Официальные его испытания состоялись 18 мая 1915 года — раньше, чем появились опытные образцы танков английского полковника Свентона и французского полковника Этьена, которые одновременно пришли к не очень оригинальной мысли — бронировать и вооружить американский полугусеничный трактор «Хольт», из-за чего и разгорелась потом международная склока по поводу приоритета. Испытания «Вездехода» дали положительные результаты. Как всякий опытный образец, «Вездеход» нуждался, конечно, в доработке. Однако царская казна денег на это не дала. Большие и маленькие бюрократы в чиновничьих мундирах сделали своё обычное дело: помешали талантливому человеку довести до конца его смелый замысел от осуществления которого так выиграла бы русская армия.

В 1916 году, когда в боях на Сомме прогремели на весь мир английские танки, А. А. Пороховщиков выступил в печати со статьёй «Сухопутный флот — русское изобретение», пытался бороться с бюрократами-милеантами через Государственную думу. Напрасный труд.

Неосуществлёнными остались предложения Н. Н. Лебеденко, А. И. Васильева, В. А. Казанского. А офицер Дмитрий Загряжский? Ещё в 1837 году он получил патент на изобретённый им гусеничный ход. Его проект «экипажа с подвижными колеями» был смелой, талантливой попыткой победить российское бездорожье: экипаж мог двигаться в любом направлении, как бы расстилая перед собой бесконечную металлическую дорогу… За свой патент Загряжский был вынужден уплатить большую пошлину, средств на доведение замысла до конца не нашлось…