Конструкторы

В сельском клубе в Веприке Николай когда-то с успехом выступал в любительских спектаклях, и отец, Леонид Викторович, исполнявший главные роли в «Запорожце за Дунаем» и «Назаре Стодоле», прочил сыну артистическую карьеру. Актёром он не стал, но очень любил разного рода шутливые розыгрыши. Сейчас он решил разыграть из себя важного посетителя. И для начала строго постучал вилкой по огромному графину с водой, стоявшему посередине столика. Подошла официантка, полногрудая, рыжая, сурового вида, смахнула салфеткой со скатерти что-то невидимое.

— Этот стол не обслуживается.

— Жаль, мне он очень понравился, — ласково сказал посетитель. — Куда же прикажете сесть?

— Да хоть вон за тот стол. Видите, сидят всего двое.

За столиком, на который указала официантка, скромно сидела парочка, о чём-то тихо разговаривая.

— А вы уверены, что я им не помешаю? Ведь я, к сожалению, с ними не знаком. И они меня не приглашали.

— А им всё равно ждать, пока стол не укомплектуем. Неполные столы не обслуживаем.

— Понимаю. Очень разумно. Меньше, знаете ли, хлопот. Ваш директор — умный, способный руководитель. Но я прошу обслужить меня одного. За этим столом… В виде исключения.

Посетитель выглядел загадочно. Официантка молча положила перед ним солидный, в малиновом переплёте, прейскурант. С золотым тиснением. Вероятно, остался ещё «от тех времён». Входя в роль, он молча погрузился в изучение малиновой летописи. А рыжая пусть подождёт. Заказ — дело серьёзное, спешка тут неуместна.

— Итак, вы хотите знать, что я буду пить? — наконец сказал он, строго взглянув на официантку. — Принесите-ка мне, голубушка, для начала коньячку «финь шампань» и… к нему… икорки зернистой… и лимончик.

— Коньяка нет. Икры не бывает. Лимонов тоже нет.

— Тэ-кс-с. Но в прейскуранте…

— Там стоят птички. Птичка — значит, нет.

Только теперь посетитель обратил внимание на скромные карандашные пометки, стоявшие почти против каждого названия в длинном прейскуранте.

— Ого, да тут целый птичий базар, — сокрушённо вздохнул он. — Но у лимона птички нет, — упрямо сказал посетитель, не желая сдаваться.

— Птички нет, но лимонов тоже нет.

— Забыли поставить птичку?

— Птичка была. Должно быть, какой-то хулиган из посетителей стёр.

И тут актёр-любитель дрогнул. Игра получалась какая-то странная. Неизвестно, кто кого разыгрывает. Стало вдруг скучно и неинтересно.

Официантка, по-своему истолковавшая огорчение клиента, не без сочувствия оказала:

— Есть горилка с перцем.

— Благодарю вас, горилкой не интересуюсь, — сказал посетитель, вставая. — Я вообще-то непьющий. Извините.

И, вежливо поклонившись, направился к выходу. Рыжая официантка проводила странного посетителя изумленным взглядом.

Недалеко от «Бристоля», в переулке, было здание геодезического и землеустроительного института, на рабфаке которого он когда-то учился.

Как всё-таки быстротечно время! Когда-то он уехал отсюда в Ленинград поступать в политехнический институт. Ведь ещё в родном Веприке, подростком, он увлекался техникой, удивляя односельчан тем, что мог починить часы, отремонтировать сеялку. А однажды на спор собрал радиоприёмник, принимавший Москву. После школы работал на сахарном заводе резчиком свёклы, но вскоре «был замечен» и переведён в технико-нормировочное бюро. И здесь проявил себя. Потому-то и послали его комсомольцы завода на рабфак, единодушно и великодушно отдав ему единственную путёвку…

С поступлением в Ленинградский политехнический институт по направлению отдела рабфаков Главпрофобра получилась серьёзная заминка. Его документы вызвали сомнение. Канцелярия отказала в выдаче лекционной книжки, он не мог получить чертёжную доску, записаться в библиотеку… Объяснили и причину — в удостоверении об окончании рабфака не указаны пройденные дисциплины. «Удостоверения такой формы выдавались всем рабфаковцам нашего института», — безуспешно доказывал Духов.

Кое-что прояснилось, когда Николая неожиданно в звали на беседу к товарищу в полувоенной форме, занимавшему в институте не совсем ясное, но, несомненно важное положение. Беседа с этим спокойным, даже несколько флегматичным человеком навсегда запомнилась молодому студенту.

— Духов — это ваша настоящая фамилия? — негромко спросил он.

— То есть… в каком смысле? — растерялся Николай. — Я не совсем понимаю…

— В анкете вы указали, что ваш отец занимается хлебопашеством. Имеет две десятины земли, дом и одну лошадь. — Товарищ сделал внушительную паузу. — Словом, крестьянин-бедняк. Но, по имеющимся сведениям, Духов Леонид Викторович — в прошлом военный фельдшер, служил на сахарном заводе земельного магната Маслюка, заведовал амбулаторией.

— До революции — да, работал на сахарном заводе фельдшером. Но потом завод закрылся, отец остался без работы и с тех пор занимается хлебопашеством.

Товарищ со скучающим видом посмотрел куда-то в окно. Потом снова обратился к лежащей перед ним папке.

— В анкете указано, что в тысяча девятьсот двадцатом году вы окончили единую трудовую школу второй ступени. Где находится эта школа?

— В уездном городе Гадяче.

— Бывшая классическая гимназия?