Консул Руси

— Говорят, что они продали душу демонам за воинскую доблесть и в бою не знают страха. Поговаривают, что плену они предпочитают самоубийство. И чтут высшей доблестью — умереть, не выпуская оружия из рук. Сложно сражаться с теми, кто не боится смерти. С теми, кто почитает смерть воротами в дружину их демонического покровителя. И нет для них большей радости, чем встать с ним в один строй и биться против его врагов.

— Безумцы какие-то… — покачал головой второй советник.

— А еще они очень любят грабить.

— И Василий бил этих северян. И теперь он решил идти войной на нас. Хуже того, поговаривают, что с ним в этот поход пойдет тот самый сын северного эмира, что разбил Балеарских пиратов. И отец его. И братья. Что представляется угрозой крайне серьезной.

— Разве они смогут выстоять против нашей армии? — Наигранно, но очень реалистично удивился халиф.

— Нет, о великий, — скривился от этих слов один из самых уважаемых командиров тюркских наемников. Скосившись на откровенно усмехающегося представителя арабов, что стоял напротив него. — Но разве мы знаем, куда пойдут эти воины?

— Слухи, что ходят по Константинополю…

— Это просто слухи, — перебил советника этот командир. — Откуда мы знаем? Может быть их специально распускают, чтобы ввести нас в заблуждение? Чтобы мы бы увели свою армию куда-нибудь подальше? Разве мы сами не стараемся запутать своего врага? Если этот Василий так хорош, то что ему мешает поступать так же?

— И куда он может привести войска? — Спросил халиф.

— В Константинополе и Афинах идут сборы. — Произнес первый советник. — Сам Василевс и дом Сарантапехос собирают отряды в помощь Василию.

— И корабли, — заметил второй советник.

— И корабли, — кивнул первый советник, соглашаясь с дополнением.

— Это говорит только о том, что место, которое они атакуют, будет доступно с моря или большой реки. Они могут атаковать что угодно. И, если Василий не дурак, то в Иерусалим он не пойдет. Зачем? Ведь там его будем ждать мы.

— А куда он пойдет? — Поинтересовался халиф.

— Куда угодно, — пожав плечами ответил этот командир. — Я слышал, что он заключил союз с хазарами, после того как нанес им тяжелое поражение. Наверняка он знает, что Хорезмшах со своими союзниками разбил хазар и переправился через Ателью[3]. Так что он может отправиться и туда.

— Вздор! — Воскликнул другой из офицеров. — Если северяне любят грабить, то что им тот Итиль? Он совершенно разорен. А больше ничего крупного там нет.

— С Дона на Ателью короткий волок. А оттуда можно в Хазарское море[4] пойти и разграбить его южное побережье. Их ведь там никто не ожидает. А то и вообще — наведаться домой к Хорезмшаху, пока его войско в походе.

— И идти к нему через пустыню? Пешком?

— Там караванный путь и источники воды. Да и противников у Хорезмшаха хватает. Наверняка проводники и помощники объявятся.

— Нет. Вряд ли. — Покачал головой другой уважаемый офицер.

— Да, поход на Ателью совсем не обязателен. Я сказал про него только показывая — Василий может пойти куда угодно. И на Ателью, спустившись дальше в Хазарское море. И в Трапезунд, где, соединившись с союзными армянами, выйти к верховьям Тигра и Евфрата, угрожая Самарре и Багдаду. И на Иерусалим. Ведь мы можем не поверить, что он туда идет и не выставить туда войск. И вообще — куда угодно. Да хоть в Магриб[5] или Италию.

— Италию?

— Конечно. Мы ведь думаем, что он пойдет на нас. И поэтому будем готовится. Отзовем Хорезмшаха. Соберем все силы. Потратим массу денег, ожидая его. А он возьмет и поплывет просто в Италию. Ведь там тоже есть, что грабить. Тот же Рим. Который после этого упадет в руки Вардана как перезрелое яблоко. Как и вся остальная Италия. Ромеи ведь контролируют только юг Италии. Если нанести лонгобардам поражение и занять Рим — подчинить этот полуостров будет для ромеев несложно. Лонгобарды сами пойдут под их руку. А правители франков слишком слабы, чтобы этому воспротивится.

— И что уважаемый посоветует сделать в столь непростой ситуации? — Спросил халиф, который мысленно смеялся, наблюдая за всеми этими спорами. С огромной радостью он бы скормил всю эту армию наемников, что держала его в, фактически, заложниках, Василию и его северянам. Всю. До последнего бойца. И предвкушал, что это вполне может произойти. Но влезать в спор с советами он не хотел. Позволяя совершить фатальные ошибки своим командирам…

— Я предлагаю нам войско разделить. — После очень долгой паузы произнес тот самый уважаемый командир, что сомневался в том, куда Василий пойдет.

— Разделить? Но разве он не побьет ее по частям?

— Наше войско, все же сильнее Балеарских пиратов. И пока не встречало сил, что способны его легко разбить. В Магрибе тот северянин грабил берберов и мавров, а также пиратов. Хороших войск там не было. Поэтому его успехи хоть и нельзя упускать из виду, но и превозносить излишне.

— И как же ты хочешь его разделить?