Консул Руси

– И с клятвой не тяни. И да. Ежели Мануил или его люди начнут тебя к чему-то склонять, ты сразу не отказывайся. Отвечай уклончиво. Он ведь не для себя будет стараться. И я хочу знать, какие планы у Василевса. Может через это их и узнаем…

Глава 8

864 год, 11 сентября, окрестности Нового Рима

Ярослав сидел на своем Буцефале и наблюдал как легионеры загружали в обозный фургон последние мешки картошки. И это было великолепное зрелище! Его первый гектар картофеля! Он просто светился, ничуть не скрывая своего удовольствия…

– Ты слышал, что у нашего Трюггви проблемы? – Тихо спросил Добрыня, что сидел подле него и откровенно скучал.

– Проблемы? – Повел бровью Ярослав.

– Он тебе еще не рассказал?

– Нет.

– О! – Довольно потер руки Добрыня от предвкушения. – Он ведь с той ромейкой, с Глафирой, в церкви обвенчался тайно. Еще тогда. В Константинополе. И она в том отцу открылась. Оттого он ее насильно замуж и не выдал. Сынок то их с Трюггви выходит законный.

– О как! – Удивился Ярослав. – А наш герой-любовник вернулся к себе домой и там еще раз поженился?

– Именно! И по всему выходит – обманул он свою вторую супружницу. Ибо она никак не могла быть ему женой, но лишь наложницей. Девка обиделась люто. Да и родичи ее тоже. Говорит, что после завершения сбора урожая родичи ее приедут чтобы с Трюггви серьезно поговорить. И переживет он этот разговор или нет никто не знает.

– Он вообще-то мне служит.

– Служит, – кивнул Добрыня. – Но обычай-то он нарушил. И ему за это отвечать. А тебе бы не встревать. Ежели ему голову и открутят, то за дело. Люди не поймут.

– За дело, – кивнул Ярослав, нахмурившись.

Это ведь Глафира не знала, жив ее муженек или нет, а Трюггви прекрасно знал о том, что вот там-то его супружница живет. И, вероятно, ребенок. Он ведь когда спасался бегством, она была с животиком. Так что солгал в клятве. Перед богами солгал.

– Может вирой обойдется?

– Может и обойдется. Девка ладная, но хваткая. Главное, чтобы они с Глафирой раньше времени друг другу глаза не выцарапали. Или Трюггви нашему глотку не перерезали в порыве страсти. Ромейка то баба тоже непростая. Кремень, а не баба!

– Ну почему? – Тихо спросил Ярослав, подняв голову к небу. – Ну почему все вокруг идет через задницу? Хоть что-нибудь удалось бы сделать сразу и хорошо. Так нет…

Добрыня же хохотнул и тронув свою лошадку решил проехаться, размяться. Заодно и осмотреть округу. Разговор был исчерпан, и консул теперь по своему обыкновению должен был подумать. Он вообще любил это дело. И, хоть и ругался, но получалось у него много всего. Очень много. Скажи ему, Добрыне, десять лет назад, что все в этих краях так изменится – не поверил бы. Да и сам не мыслил, что не токмо в войско пойдет, но и конницей предводительствовать станет. Об этом он даже не мечтал…

Ярослав же чуть подумал о Трюггви и плюнул. Все одно – пока родственники не приедут, ничего толком не придумаешь. Нужно понять – как они отреагируют и вообще, как настроены будут. И, чуть поморочив голову себе этими житейскими глупостями, консул Нового Рима вновь вернулся к мыслям о хозяйственных делах.

Как в оригинальной истории правители Руси развернули свою бурную деятельность? Просто завоевали окрестные племена, отжав их у других владельцев, прежде всего у хазар, и также, как и предшественники, обложили данью. Дело-то нехитрое. Но и дань была очень небольшая. Жили местные скудно и бедно. А сил и средств на удержание этих просторов уходило много. Хуже того, очень долго держалось противопоставление русичей, то есть, тех, кто служил своему князю и тех, с кого этот самый князь сдаивал ресурсы в виде дани. Та еще история. И Ярославу она категорически не нравилась, так как не способствовала единству и продуктивности местной популяции жителей.

Из-за чего консул Нового Рима не стремился любой ценой взять под свою руку всех славян окрест. Тут и лишние кофликты с хазарами, и с племенами этими, и продуктивность так себе. В общем – плохая идея. Поэтому он работал иначе – постепенно вовлекая жителей племен в деятельность своего крошечного государства и ассоциируя их с ним. Делая их неотъемлемой частью, а не просто данниками. Опирался он на три основных способа интеграции: на торговлю, на привлечение сезонных рабочих и на привлечение людей в поселения на постоянной основе.

С торговлей все просто и понятно. Он в Новом Риме производит ремесленные товары, плюс выступает логистическим узлом на торговом пути. Из-за чего через него можно реализовывать товары как на Балтике, так и на Черном море. Причем, в отличие от своих коллег из оригинальной истории, Ярослав не занимался работорговлей вообще. Это там Русь выступала поставщиком шкур, меда, воска и рабов. Бесконечные военные походы князя по усмирению покоренных племен открывали для этого источника доходов обширные перспективы. Здесь же этого не было. Зато шло наращивание ремесленного производства, а также ярморочной культуры.