Консул Содружества

Прошла секунда, и я вспомнил, что «Шлаки кишечника» – название популярного сезонов эдак пять назад панк-хора…

Короче, если бы не крайне редкая для расы Т бананообразная форма носов и массивные, жирные подбородки, я бы, не ровен час, принял наших пленителей за заблудившихся туристов. Вот так: гуляли-гуляли по Пространству – и отбились от группы. Осели на планетке Грин посреди саранчи и динозавров, пустили корни, завели огородик, разбили цветник и доживают-свой век скучными бездельниками-рыболовами. Из серии «Ни фига себе – путевочку купил!».

Тем временем нас принялись тщательно, вдумчиво обыскивать, невзирая на негодующее мычание Карлскроны, Тайши и Беаты.

Собственно, ничего эдакого (вроде термоядерного фугаса) никто прихватить с собой по Сигналу тревоги не успел. Только у Вальдо сыскался милитум, у Беаты – патрончик помады, а у Абубве – перочинный ножик и упаковка презервативов неясного назначения.

И вот тут началось… Благодаря тому что путы на ногах нам все-таки немного ослабили, Тайша исхитрилась и ударила малоцеломудренно шарившего по ее бедрам аборигена коленом в кадык.

О, лучше было ей от этого воздержаться!

Абориген упал на спину. Вскочил. Отпустил Тайше звучную плюху. Как же! Его, придурка с богато инкрустированным членом, ударила женщина! Это уж-ж-жас-ное оскорбление!

Я – благо был неподалеку – не сдержался. Трудно сдержаться, когда лупят твою девушку! Я дважды неуклюже прыгнул – путы-то были ослаблены, но не сняты. Быстрее, чем все кругом осознали происходящее, оказался рядом с аборигеном. И боднул его головой прямо в печень. Да так, что он наверняка увидел свою прабабушку, плывущую в небесах на Большой Лодке Блаженства.

Ну, ясно: штурмовая пехота непобедима в рукопашной. Один капрал Серж ван Гримм стоит трех танкистов, семерых пилотов и десяти аборигенов занюханной планеты Грин. Но когда руки скручены за спиной, а на лодыжках – веревка, делающая невозможным нормальный удар ногой – соотношение сил не в пользу штурмовой пехоты.

Но что умудрилась провернуть Тайша!

Пока абориген падал, роняя карабин, а другие раздумывали, не срезать ли нас на месте очередями своих старых добрых «Майкрософтов-19», Тайша тоже упала. Извернувшись угрем, она сумела связанными за спиной руками нащупать упавший карабин.

В итоге: я прижимаю аборигена к земле коленями.

Ствол карабина смотрит ему точнехонько в висок. Пальцы Тайши – на спусковом крючке карабина. Я, бешено вращая глазами, издаю горлом мерзкие и яростные клокочущие звуки, но выдвинуть ультиматум не могу: кляп-то по-прежнему на месте!

Аборигены держат на мушке всех: и нас с Тайшей, и Эверта, и Свечникова, и других.

И вот тут один прилично одетый абориген (в шортах и майке болотного цвета с эмблемой одиозного боксерского клуба тяжеловесов «Буйволы с Сириуса») демонстративно кладет свой автоматический пистолет на землю. Расставляет руки в стороны в универсальном для всех гуманоидных рас жесте, обозначающем нечто среднее между «все нормально» и «я безоружен». И говорит:

– Все будет хорошо. Имейте разумение не стрелять. Иначе мы всех убьем. И ничего больше не случится познавательного.

Говорит «буйвол» с сильным акцентом – это факт. И подбор слов какой-то вычурный, что верно, то верно.

Но говорит-то он все это – на интерлингве!

На интерлингве, мама моя дорогая!

У меня во рту – по-прежнему кляп. И у Тайши тоже. Таким образом, мы ему ответить не в состоянии. У нас даже есть заложник, но мы не можем выдвинуть своих условий!

Абориген между тем неспешно приближается. Что делать? У нас – козырь, но как его разыграть?!

– Мы знаем закон, – продолжает «буйвол». – Плохого не будет. Посланцы Хищного Тулана вернутся на свой хип. Небольшое взаимодействие – и все отправятся на хип.

Черт, да «хип» – это же он «ship» так произносит, корабль то есть! Значит, он, сволочь, хоть и дикарь, а знает, в отличие от того Чаниаколона с черепушкой, что у нас не какой-то драный «летающий дом», а нормальный корабль.

У Тайши во взоре – панические вопросы. Стрелять? Не стрелять? Что делать-то?

А что делать? Прицельно выстрелить она может только в голову аборигену, которого я прижимаю к земле. На лице его, кстати, застыло спесивое, я бы даже сказал – брезгливое выражение отстраненности от происходящего.

Больше ни в кого Тайша все равно не попадет. А главное, даже если и попадет, то тогда нас всех точно перестреляют. И на психику аборигенам давить нечем, потому что главный инструмент давления, наряду с оружием, – человеческая речь, этому любого штурмовика учат. Мычанием же сильно на психику не надавишь, разве что особо впечатлительной корове…

Я смотрю Тайше в глаза и отрицательно мотаю головой. Дескать, не стреляй.

Вот и все. Ничего не происходит.

Майянец подходит вплотную. И вместо того чтобы отобрать у Тайши карабин – а она, конечно, уже мысленно с этим согласилась, – развязывает у меня на затылке кожаный ремешок кляпа.

Странный он, ей-богу! Ведь он собственными руками вверил мне главное оружие: речь!