Консультант по дурацким вопросам

И в один прекрасный день, оказавшись-таки действительно крайним, во всем виноватым, некомпетентным негодяем, из-за которого группа не может снимать кино (а то бы она о-го-го!), ты подумаешь: ну какого лешего я так обрадовался, когда услышал про Пиротехника и «танки-хуянки»?..

— Нет, я серьезно, — сказал Миша. — Что делать-то надо?

— Ну ты спросил! — генеральный усмехнулся. — Ладно, объясняю по пунктам. Во-первых, ты проследи, чтобы им там головы не поотрывали. Во-вторых, сделай так, чтобы они сами на свои жопы не нарвали пачку неприятностей. Ну и, может, заодно проконсультируешь. А то мало ли… Я лично сомневаюсь, что они знают, каким концом ВОГ[2] в подствольник загоняется…

Генеральный-то знал. В этом смысле с ним было легко.

— В общем, ничего сверхъестественного от тебя не требуется, — заключил генеральный. — Все как обычно…

«Как обычно» значило именно то, о чем Миша подумал. Ему предстоит страховать всех от любых неожиданностей. Нет, раньше он справлялся, но любая фигня когда-нибудь случается в первый раз. А с ним еще далеко не всякая фигня успела случиться. Увлекательная перспектива для молодого профессионала. Что же я за тип такой, подумал Миша, если мне все это нравится?..

— То есть как всегда, — он постарался состроить унылую физиономию.

— В этот раз совсем другой уровень, — утешили его.

Несколько минут они обсуждали финансовую сторону вопроса и статус Миши в группе — оформляли его обтекаемо «консультантом», — и тут потенциальный консультант встрепенулся:

— Кстати! Об уровне. У тебя договоренности уже какие-нибудь есть?

— Да ты что! У нас все схвачено, — генеральный показал, как крепко схвачено. — Нас курирует статс-секретарь Министерства обороны.

— Погоди. Статс-секретарь это хорошо, а договоренности-то у тебя какие?

Генеральный пару раз моргнул. Заглянул в бумажку на столе.

— Ну… Вас на четвертой военной базе примут, всем необходимым обеспечат, все покажут, а вообще… А вообще — ты на месте договоришься. Я думаю, мы так сделаем: ты съездишь на разведку на пару дней, посмотришь, что к чему, а потом уже нормально выдвинешься со всей группой.

Миша еще немного погрустил для вящей солидности, а потом спросил:

— Когда выезжать?

* * *

Кто имел дело с телевидением, тот знает, что там никогда ничего по графику не готово, и если съемки в студии вдруг начались за минуту до намеченного времени — об этом невероятном событии потом рассказывают много лет. Типа, и такое случается.

«Прайм-ТВ» очень хотело все сделать по графику, но сначала не было денег, потом основные силы отвлеклись на важное срочное задание, потом еще чего-то не хватило. Оставалось лишь твердое обещание, что работать — будем. Не можем не работать: заказ федерального канала, как мы его провалим?.. В середине мая Миша уже откровенно занервничал.

Тем более что очертания фильма наконец-то вырисовались, предварительный сценарий лежал у генерального на столе. Проект намечался амбициозный, красивый, дальше некуда. Одно «но»: Мише все чаще казалось, что нехорошие предчувствия, одолевшие его на первой встрече с генеральным, были неспроста. И высокая честь обеспечить самую-самую красоту выпадет именно ему.

Нет, Миша не боялся серьезных задач, даже по-своему любил их, не стеснялся замахиваться на большое. Решать трудные вопросы — это тоже способ узнавать новое о людях, открывать что-то в них и в себе. Но чем крупнее проблема, тем конкретнее надо готовиться, проясняя каждую мелочь. А тут нарисовали, понимаешь, «Войну и мир» на коленке… Очень интересно. Только какими средствами мы ее изобразим, эту войну?

Докудрама — вот как это называется. Документальное кино с элементами художественного. Никакой отсебятины: просто эпизоды, которые не были засняты в момент события (потому что событие представляло собой, мягко говоря, месиво и крошево), воссоздаются по рассказам участников и встраиваются в документальный фильм. Поскольку фильм у нас про боевые действия, Мише предстояло устроить небольшую, но правдоподобную войнушку в городе Цхинвале и его окрестностях.

На словах это делалось легко: «военные все дадут». Но слова звучали в Москве, а технику и боеприпасы надо было получить на Кавказе. Это здесь «телекомпания» просто термин, а в воинской части, засевшей среди гор, на него могут отозваться как на матерное слово. Скажут: «A-а, ты у нас, значит, журналист…» и попросят удалиться. Зная, сколь многое зависит от сиюминутного настроения отдельно взятого товарища полковника, Миша призадумался.

И Пиротехник, вопреки обещанию генерального, вовсе не прыгал от восторга. Пока фильм обсуждался на словах, он, может, и проявил энтузиазм, но как дошло до конкретики — прямо растерялся. Для него лаконичное «выстрелы, взрывы» в сценарии означало весомые килограммы. А выстрелов и взрывов намечалось видимо-невидимо.

— Слушай, а чего мы делать будем? — спросил он Мишу. — Я из Москвы это все туда не попру. Во-первых, это для студии экономически невыгодно и мне не разрешат, а во-вторых… У меня столько нету! Ну физически столько нету.

Миша взял Пиротехника под руку и повел его к генеральному.