Консультантка (СИ)

— Переживаешь? — безэмоционально задала вопрос она, подгибая под себя ноги. Взгляд карих глаз скользнул по её белой пижаме, которая скрывала всё тело, но в тоже время из-за своей полупрозрачности давала возможность разглядеть родинки и пикантные места. Например, Пятый не смог устоять перед тем, чтобы не задержать взгляд на груди, которая просвечивалась сквозь верхнюю часть пижамы. Грёбаное тело подростка и гормоны, ударяющие в голову против его собственной воли.

— Было бы за кого, — усмехнулся он, встряхнув головой и подойдя ближе.

— Точно, я же забыла. — Инфинити казалось, что она проговорила это достаточно тихо, чтобы мальчик не услышал, но Харгривз обладал прекрасным слухом. Он удивленно вздёрнул бровь, в упор глядя на девушку. — А ты чего не спишь? Опять Диего? Или уже старческое?

Пятый рефлекторно нахмурился, присаживаясь напротив. Буквально пару минут Инфинити была на грани того, чтобы пустить парочку скупых слёз, а сейчас опять язвила, словно ни в чем не бывало. Да, он наблюдал за ней. В последнее время это стало его постоянным и невольным занятием. Пятый всё ещё надеялся поймать её на лжи, но вместо неё видел лишь грустную, обделённую Судьбой, хрупкую девушку.

— Я в Апокалипсисе выспался, — саркастически ответил он, осматривая её самую любимую вещь: ноутбук. Тайм медленно подняла на него глаза. В этом ответе была мрачность и скрытая под защитными издёвками боль. Почему-то сейчас, в свете тусклых бра, он выглядел на свои года: взрослый, уставший, переживший много испытаний мужчина.

— Каково оно? Понимать, что остался только ты… — Тихий вопрос пронзил тишину. Пятый дёрнулся, скорее тоскливым, нежели безэмоциональным взглядом смотря на собеседницу, а после невольно возвратился в то время, когда из друзей были лишь манекен и галлюцинации о счастливом прошлом.

Пятый не делал ошибок. По крайней мере, после той единственной, которая изменила жизнь в корне. Он ослушался отца и получил урок длиной в сорок пять лет. Это было жестоко, но заслуженно. Одиночество и тоска по родным съедала и каждый день дамокловым мечом висела над ним, заставляя беспрестанно думать о самоубийстве.

Только проблема в другом. Даже когда он возвратился, Пятому было трудно признать свои чувства, признать, что ему больно от прожитых сорока пяти годах, больно от преследовавшего его всё это время одиночества, больно от того, что его старания никто не оценил.

— Порой было страшно… — Инфинити вздрогнула от настолько тихого голоса. Её глаза внимательно наблюдали за тем, как Пятый пальцами выбивал понятный лишь ему ритм. — Порой до безумства смешно от одиночества… А порой… — Карие глаза настигли безэмоциональным взглядом девушку, которая едва сдержала поражённый вздох при виде огоньков боли в глубине его зениц, которые он так старательно прятал. — А порой казалось, что я давно умер и моё сознание блуждает в Аду, воплощая в жизнь мои самые ужасные и потайные страхи…

Тайм сдавленно сглотнула, не прерывая ответного взгляда. Она готова была поклясться, что в тусклом свете бра перед ней сейчас сидел не тринадцатилетний мальчик, а уставший, измотанный Судьбой старик пятидесяти восьми лет. Пятый обнажил душевные терзания и позволил настоящему возрасту показать себя. Трудно быть героем, если тебе некому выговориться в жилетку. А он… Он слишком долго и слишком много держал в себе.

Инфинити была уверена, что сегодня утром он вновь превратится в противного парня, в которого сарказма было больше, чем слов, но сейчас… Сейчас он позволял ей посмотреть на его душевные шрамы, которые не видел никто. Таким она его и запомнила в тот день. Разочарованный, разбитый, утративший любую надежду на лучшее будущее и на то, что он вернётся к семье…

Порой она винила себя за то, что предала его, забрав шанс возвратиться домой, к тем, кто его любил и кого любил он, но с другой стороны — перед этим прошлым есть ещё прошлое, о котором он вряд ли жалел.

— Почему ты позволил себе это проживать? — Тихий вопрос прервал образовавшуюся тишину. Он непонятливо свёл брови, ожидая объяснения этого глупого, по его мнению, вопроса. — То есть, я имею в виду, что много кто на твоём бы месте совершил суицид и…

— Не знаю… — Ответ вырвался раньше, чем Ифи договорила вопрос. Карие глаза горели грустью и неким неверием, что он и вправду это пережил. — Я не знаю. — Его руки нервно теребили ручку чашки с чаем девушки, но это не так бросалось в глаза, как его открытость в этот момент. — Я очень много раз хотел закончить свои мучения, но каждый раз останавливался за секунду до фатальной ошибки… Словно я знал, что всё ещё впереди, что я вернусь к семье и… — Его взгляд поднялся на Тайм, которая лишь невольно нахмурилась на оборванную фразу. Он внимательно рассматривал сонную девушку, такую уютную в этой объёмной пижаме, скрывающей обнажённое тело.

— И?

— Без «и», — уверенно мотнул Пятый головой, как-то неловко поведя плечом.