Контагио (СИ)

Слегка интенсивного обтирания хватило, чтобы женщина пришла в себя и заохала. Он залепетал на английском, забыв, что его не понимают, а затем осекся и пристально вгляделся в ее лицо. Жестами слабых рук она показывала, что с ней все в порядке и нет повода для переживаний, однако он не придал этому значения. Он начал осматривать ее кожные покровы и слизистые глаз, спросив согласие легким кивком. Женщина не возражала, ведь по доброте душевной и простоте своей доверяла этому серьезному мужчине с уверенным взглядом. Он точно знал, что делает, думала она. И была слегка неправа. Не так. Она была чертовски неправа. Джейсон смутно представлял себе, как будут развиваться события, если он в самом деле найдет симптомы разработанного коронавируса у женщины. Что он должен чувствовать? Радость от сбывшихся мечт о величии его нации? Гордость за свое великое творение? Сожаление о содеянном? Что? Он совершенно точно не сможет ей помочь, потому что лекарства от него не существует. Пока. Но вполне вероятно, что и в будущем его тоже не предвидится. Останется только сочувственно покачать головой, забрать свои вещи и уехать. "И все? Разве это все, что ты можешь сделать?" - корил он себя, пока осматривал покрасневшую слизистую глаз и типичные язвы на внутренней поверхности щек. Женщина слегка покашливала - приступ уже прошел, и ей стало лучше. Он покачал головой и выскочил за дверь. С ожесточением он бил себя по щекам, чтобы прийти в чувства. Куда он так торопится? Неужели его еще что-то ждет, кроме беспросветной бедности и жалкого существования? Тогда чего он так жаждет заграницей?

Вирус не действует на человека европеоидной расы. Джейсон был тщательно проверен генетиками, чтобы быть европейцем до мозга костей в целях его же безопасности, так же, как и каждый бывший коллега. Ему не страшно заражение, поэтому он может оставаться здесь столько, сколько потребуется одинокой пожилой женщине. Он скрасит ей последние дни, заставляя совесть заткнуться на некоторое время, а затем поддастся течению судьбы и карме. Хотелось прожить по-человечески пару недель, прежде чем отправиться гнить в какой-нибудь отсталой дыре. Решение было принято окончательно, и надо отметить, что только из эгоистичных побуждений; человек никогда не сможет измениться. Но тем не менее, с точки зрения бабули поступок останется добрым и великодушным, ведь ее интересуют не причины, а только дело. Пусть и ради собственной совести, но он будет ухаживать за ней.

Она встала и медленно подошла к лестнице. Мужчина стоял, облокотившись на стену и вперившись пустым взглядом в окно напротив. Она потрогала его за плечо и оттолкнула его руки, когда попытался увести ее назад, к кровати. Нельзя позволить себе расслабляться из-за какого-то кашля. А обморок... Старость не в радость. Стоит отсидеться денька два, и все будет хорошо.

Она не знала, что не будет. А Джейсон знал. И проводив старушку вниз по лестнице, он зашел в комнату и попросил у единственного находившегося на данный момент в хостеле постояльца телефон. Пара движений, и он сидит перед телевизором и смотрит новости, фотографируя бегущие по краю экрана субтитры, которые потом переведет с помощью приложения. Его опасения оказались ненапрасными. Узнав о слитых данных, правительство его страны действительно отдало приказ о немедленном начале операции. Все каналы пестрили заголовками: "В Унгане увеличивается количество заболевших новым вирусом, вызывающим пневмонию". Мужчина закрыл лицо руками и тяжело вздохнул. Началось.

***

Поначалу женщина храбрилась, тщательно сдерживая приступы кашля. Иногда она терла глаза и, ослабленная, откидывалась на спинку кресла в полудреме, ожидая прихода постояльцев. Ему едва удалось убедить ее измерить температуру; результаты были неутешительные. Температура держалась на отметке тридцати восьми, лихорадочно спадая до относительно нормальных тридцати семи градусов, а затем снова поднимаясь, вызывая озноб и небольшие мышечные судороги.

Каждый день Джейсона проходил как на иголках. Он с замиранием сердца отмечал идеально проработанное развитие инфекции, абсолютно совпадающее с описанным в инструкции.

Все вирусы, генетический код которых они использовали при разработке, были одноцепочечными РНК-вирусами, принадлежащими к разным семействам. От продукта требовались высокая заразность и множественные способы передачи, высокая устойчивость в окружающей среде и высокий процент летальных исходов, связанных с отказом жизненно важных систем организма. Схожее строение генетического аппарата вирионов упростило задачу по созданию смертельной химеры.

«Клещевой энцефалит. Родственник лихорадки Денге, широко распространенной в Азии, желтухе и другим вирусам. Заражение характеризуется угнетением нервной системы; пациенты жалуются на слабость конечностей, головную боль, вялость и апатию. Мышечные боли в области шеи».