Контакт

Впервые после середины 50-х годов общее количество ядерных боеголовок во всем мире стало меньше 3200 штук. Шли многосторонние переговоры о более сложной стадии разоружения: сокращение числа ядерных боеголовок до минимума, обеспечивающее сдерживание. Ведь чем меньшим количеством боевых единиц обладают обе стороны, тем ужаснее могут оказаться последствия, если одна сверхдержава сумеет утаить хотя бы маленький арсенал. Количество средств доставки резко уменьшилось – и это несложно было установить при новых методах автоматизированной проверки соблюдения договора. После заключения нового соглашения о прямом инспектировании перспективы на дальнейшее сокращение вооружений стали еще более обнадеживающими. Этот процесс уже набрал известную инерцию и по оценкам экспертов, и в общественном мнении. Как в свое время было с гонкой вооружений, обе стороны теперь старались не отставать друг от друга в обратном стремлении. С военной точки зрения фактически особых изменений пока не произошло – генералы по-прежнему могли уничтожить всю земную цивилизацию. Однако будущее уже виделось менее зловещим, у нового поколения появилась надежда… и в этом отношении достигнуто было очень много. Вооруженных конфликтов между народами – не без влияния надвигающегося праздника гражданского и канонического тысячелетия – с каждым годом становилось все меньше. «Наступил мир Господень», – объявил кардинал-архиепископ Мехико.

В Вайоминге и Узбекистане сооружались заводы, рядом с ними вырастали новые города. Расходы, конечно, в разной мере ложились на промышленно развитые страны, но в среднем на одного жителя Земли приходилось около сотни долларов в год. Для четверти населения планеты такая цифра составляла внушительную долю годового дохода. Деньги, расходуемые на Машину, не создавали ни услуг, ни товаров, но они стимулировали новые технологии и обещали прибыль, даже если Машина не заработает.

Многим казалось, что человечество слишком резво взялось за постройку Машины, что каждый шаг в этом направлении необходимо было обдумать, прежде чем идти дальше. Что плохого, если сооружение Машины растянется на поколения? Тогда расходы распределятся на многие десятилетия, существенно ослабляя нагрузку на экономику планеты. Впрочем, в создавшихся условиях благоразумному совету трудно было последовать. Нелегко заниматься только одним узлом Машины, когда по всей планете инженеры и ученые буквально набрасывались на любое мало-мальски знакомое дело, если о нем упоминалось в Послании.

Других, наоборот, беспокоило, что, если с Машиной не поторопиться сейчас, потом ее, возможно, никогда так и не удастся закончить. Нынешний американский президент и советский премьер рассматривали сооружение Машины с позиций национальных интересов. Взгляды их преемников могли измениться. Кроме того, по вполне понятным личным мотивам руководители хотели бы увидеть завершение работ, оставаясь на своих постах. Некоторые даже настаивали: мощная передача со звезд на многих диапазонах была вызвана насущной необходимостью. Нас просили построить Машину не тогда, когда мы будем готовы к этому, а именно сейчас. И темп работ нарастал.

В начале работы использовались элементарные технологические процессы из первой части Послания. Контрольные испытания были преодолены с достаточной легкостью. Позже при опробовании более сложных систем у обеих стран, но чаще в Советском Союзе, случались и неудачи. И поскольку никто не знал, как работают испытуемые детали или узлы, по характеру отказа невозможно было определить место ошибки в технологическом процессе. В некоторых случаях детали изготавливались параллельно, подрядчики конкурировали в точности и быстроте работы. Если испытания проходили два компонента, то каждая страна по возможности предпочитала отечественные изделия, поэтому обе Машины не были полностью идентичными.

Наконец в Вайоминге настал день сборки: отдельные компоненты пора было собрать воедино. Начинался, по общему мнению, самый легкий этап. Можно было ожидать, что через год-другой эти работы завершатся. Однако некоторые считали, что своевременный пуск Машины и приведет к ожидаемой по календарю кончине мира.

В Вайоминге кролики оказались более сообразительными. А может, и нет. Трудно сказать. Огни фар «Тандерберда» все-таки время от времени выхватывали из тьмы очередного зверька. Но чтобы они сотнями выстраивались вдоль обочины – подобный обычай, должно быть, не успел еще дойти из Нью-Мексико до Вайоминга.

Все тут было похоже на «Аргус»: научный центр окружали десятки тысяч квадратных километров дивной, почти необитаемой природы. Только здесь Элли не распоряжалась, даже не числилась в экипаже. Просто в числе многих принимала участие в одном из самых грандиозных предприятий, о котором мечтали многие поколения людей. Что бы там ни случилось по окончании работ, открытие, сделанное на «Аргусе», явилось поворотной точкой в истории человечества.