Контакт

Хотя внеземляне и представления не имели о том, сколько будет весить каждый член экипажа, они с высочайшей точностью задали массу каждого агрегата и общую допустимую массу. На оборудование земного происхождения места в додекаэдре почти не оставалось. Несколько лет назад этот факт использовали в качестве аргумента в пользу экипажа, состоящего из одних женщин: тогда для приборов нашлось бы больше места; впрочем, всю эту идею сочли легкомысленной.

Места для скафандров не было. Оставалось только надеяться, что веганцы сумели заметить, что земляне просто не могут не дышать. Экипаж не имел возможности использовать какие бы то ни было приборы, никто не знал назначения Машины. Учитывая вероятные культурные различия, было понятно, что экипаж идет на огромный риск. Пресса всего мира широко обсуждала этот вопрос – сами же члены Пятерки никогда не разговаривали на эту тему.

Представители консорциума настаивали, чтобы экипаж взял с собой миниатюрные приборы: камеру, спектрометр, суперкомпьютер на сверхпроводящих элементах. Это было разумно и неразумно одновременно. В Машине негде было спать, готовить пищу, не было туалета. Приходилось брать с собой какой-то минимум пищи – то, что уместилось бы в карманах. Деви должна была прихватить примитивную аптечку. Сама же Элли намеревалась взять только зубную щетку и смену белья. Если они сумеют доставить меня на Вегу в этом кресле, думала она, значит, смогут обеспечить и всем необходимым. Если мне потребуется камера, заявила она чиновникам, я попрошу ее у веганцев.

Высказывалось мнение, кстати, достаточно обоснованное, что Пятерке следует отправляться в обнаженном виде, ведь про одежду в Послании не упоминали. Что, если одежда отрицательно скажется на функционировании Машины? Элли и Деви сперва позабавились, а потом отметили, что в Послании не содержится и никаких запретов на одежду, хотя этот людской обычай был уже очевиден из полученной внеземлянами передачи с открытия Олимпиады в Мюнхене. Веганцы знают, что мы ходим одетыми, согласились с ними Си и ВГ. Они ограничили только общую массу. Что, пломбы тоже вынимать будем, интересовались они, а может, и очки еще оставим? Их точка зрения победила главным образом потому, что многие нации вовсе не стремились увенчать славное предприятие столетия малопристойным зрелищем. Впрочем, дебаты попросту развлекали публику и инженеров, а также членов Пятерки.

– Кстати, – заметил Луначарский, – нигде не сказано, что лететь должны именно люди. Может быть, если мы отправим пятерых шимпанзе, веганцы останутся тоже довольны.

Элли настойчиво убеждали, что даже простой фотографии любой инопланетной машины не будет цены. Тем более снимкам самих внеземлян. Быть может, она все-таки передумает и прихватит камеру? Дер Хиир, пребывавший теперь на Хоккайдо в составе крупной американской делегации, велел ей вести себя серьезно. Ставка чересчур высока, настаивал он, чтобы… Но Элли оборвала его столь испепеляющим взглядом, что своей мысли он уже не закончил. Она прекрасно знала, что он собирался сказать «чтобы вести себя по-детски». Просто на удивление дер Хиир вел себя так, будто именно его доля и была самой тяжелой… Элли все пересказала Деви, но та не выразила особого сочувствия. Дер Хиир, заявила она, просто душка. Кончилось тем, что Элли согласилась взять сверхминиатюрную видеокамеру.

В перечень пожитков в разделе «личные вещи» она занесла: «ветвь пальмовая, вес 0,811 кг».

Вразумить ее опять послали дер Хиира:

– Ты же знаешь, у нас есть изумительная инфракрасная видеосистема, всего в две трети килограмма. Зачем тебе ветка с какого-то дерева?

– Это ветвь пальмы. Пальмы. Я знаю, ты вырос в Нью-Йорке, но все-таки должен иметь об этом представление. Помнишь в «Айвенго»? Или ты не читал этот роман в средней школе? Во времена крестоносцев пилигримы, побывавшие в Святой земле, прихватывали с собой в виде доказательства пальмовую ветвь. Просто талисман. Мне все равно, насколько они там опередили нас. Для меня наша планета – Святая земля. И я несу им эту ветвь, чтобы они поняли, откуда я родом.

Дер Хиир только качал головой. Потом она объяснила свои соображения ВГ, и тот выразил понимание.

Элли помнила тревоги ВГ, помнила, что он говорил ей в Париже о барских дрожках, заехавших в бедную деревеньку. Волновало ее не это. Она поняла – пальмовая ветвь нужна ей, чтобы не забыть о Земле. Элли боялась, что ей не захочется возвращаться.

За день до включения Машины она с курьером получила крохотную посылку из ее квартиры в Вайоминге. Ни обратного адреса, ни записки, ни подписи. В посылке оказался золотой медальон на длинной цепочке. Его можно было раскачивать, словно маятник. На обеих сторонах были выгравированы надписи, мелкий шрифт хорошо читался. На одной стороне было:

Гере, королеве

В одеяниях парчовых.

Госпоже «Аргуса»,

Тысячам глаз которого

Открыт целый мир.

Другая гласила: