Контакт первой степени тяжести

«Что он имеет в виду? – мелькнуло в мозгу у Белова. – Опыты Франклина с атмосферным электричеством во время грозы – с воздушным змеем, проводом, лейденской банкой? Или он имеет в виду того мудака, которого Борька охерачил молнией у Буя?»

– Знаменитость! – продолжал тем временем мент. – Мировое светило! Во всем мире вас знают, любят, чтут-почитают... А вы вот гоните тут, на опаснейшем участке, как пьяный переславльский рэкетир!

– Моя бы воля – просто полетел бы! – признался Белов вслух.

– А кто же вам не дает-то? – гаишник даже оторопел от удивления. Затем он кинул взгляд через плечо, на вертолет, и улыбнулся Белову уже как родному: – Платите и летите!

– Нам далеко лететь!

– Платите больше и летите дальше, – пожал плечами гаишник.

Белов кивнул и стукнул Лене по стеклу:

– Елена, вылезай! Мы дальше полетим.

* * *

Пес доедал четвертый пакет «Чаппи»... Восемь пустых пакетов «Педигрипал» лежали рядом с грудой шпал...

Калачев нагнулся, взял пару комочков «Чашш», закусил...

– Неплохо, нет!..Совсем неплохо...

Пес, доев «Чаппи», вопросительно глянул снизу вверх на Калачева...

* * *

– Еще закусить! – Калачев сунул деньги в окошко.

– Осталась только кошачья еда: «Китти-кет».

– Кошачью – как? Попробуем? – повернулся Калачев к псу.

Пес склонил голову, как бы желая сказать: «Почему бы нет?»

– Никто не осудит! – согласился с ним Калачев и, глянув в окошко, сказал: – Сразу давай упаковку!

– Двадцать четыре банки?!

– Ну. Чтобы зря тебя не тревожить.

* * *

...Первая банка кошачьей еды исчезла единым глотком.

Пес даже издал уважительный звук, давая понять Калачеву: «Да – вещь!»

В небе над ними прогрохотал гаишный вертолет...

– На север понесся. Эх, нет тут прапорщика Капустина! – провожая вертолет взглядом, вздохнул Калачев. – А то бы он сказал: вот в нем летит, я думаю, Белов... Сказал бы непременно! Охо-хох...

Он вскрыл вторую банку из упаковки, вывалил ее содержимое перед псом и, потрепав его по спине, изрек наставительно, словно внушая урок:

– Желудок котенка – чуть меньше наперстка... Желудок собаки – чуть больше ведра...

Он отхлебнул из бутылки и закусил, проведя пальцам по стенке пустой банки:

– Нормально. Жрать можно.

Пес ел кошачью еду, заглатывая со свистом, словно боялся, что Калачев сейчас отнимет...

– Мы еще будем в форме... – сказал Калачев псу, выбирая очередной репей из его хвоста. – Нам только отожраться бы и отдохнуть... Они еще посмотрят, в какой мы будем форме! – он отхлебнул. – Как мы с тобою будем выглядеть... На нашу шерсть с тобой они посмотрят... Увидят, погоди!

* * *

– Так как летим? – летчик обернулся к Белову.

– Летим все прямо, вдоль железки. На север жмешь, на север. От Котласа возьмешь чуть-чуть восточней – на Воркуту. И жмешь вдоль колеи – почти что до Инты. А дальше нам направо, в горы, я покажу.

* * *

– Что – наконец-то не лезет уже в тебя больше? Ну, я тогда сам доем!

В бутылке оставалась половина. Выливать водку было, конечно, жалко, а допивать – явно лишнее...

– Н-да... – Калачев встал, отряхнул брюки...

Пес тихо гавкнул и, привлекая к себе внимание Калачева, резко махнул хвостом...

– Что?

Пес подбежал к мусорным бакам, железным кубам, стоящим поодаль, метрах в десяти, гавкнул опять...

– А!..Да, это верно! Нужно убрать за собой... Не быть свиньей, не быть... – Калачев нагнулся, собирая банки и рваные пакеты. – Ты просто уникум... Из ряда вон собака... Собачий профессор какой-то... Академик общественных наук, а не пес...

Он подошел к ближайшему помойному баку с ворохом мусора в руках, открыл бак и даже вскрикнул от неожиданности...

В баке, на груде помойки и мусора, полузарытый во все это, лежал человек.

– Труп! – сморщился Калачев, выкидывая тем не менее мусор – сбоку, однако, от трупа, чтоб не держать мусор в руках. – Опять труп... Нигде мне уж нет покоя от трупов...

Неожиданно «труп» повернулся, вздохнул, приоткрыл один глаз...

– Живой, – сообщил Калачев новость псу. – Он еще живой... Но ты не удивляйся, собака! Это ж Россия, дружок... Русь, мать, святая... Живого человека... Р-р-раз – и на помойку! Не нужен, значит... Никому не нужен! Ну – в бак, понятно... Это у нас бывает. Сплошь и рядом...

– Ка-ла-чев! – произнес «труп» отчетливо.

– Калачев! – согласился Калачев, облокачиваясь на край мусорного бака, как на стойку в баре – с явным намерением пообщаться.

– Инспектор из угро... – констатировал «труп».

– Инспектор Калачев, да... Все правильно. А с вами – чести не имел... Мы с вами не встречались в... А впрочем, нет... Не то! Даже не догадываюсь. Ты кто? А? – он постучал по стенке бака, пытаясь вновь вернуть «труп» к жизни: – Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет?

«Труп» с трудом зашевелился, закряхтел... Вылез из мусора наконец, сел на груде помойки...

– Да сцепщик я... Егор Игнатов.

– А-а-а... Сцепщик!..Ща! – взяв недопитую бутылку водки за кончик горлышка, Калачев опустил ее в бак: – Майна-майна-майна... На! Принимай помалу...

* * *

...Пес, сидящий рядом с баком, склонил голову, прислушиваясь... В мусорном баке что-то жадно забулькало.

* * *

– Где будем заправляться? – спросил гаишника пилот.

– В Ухте, я думаю. Ну, как обычно...