Контакт первой степени тяжести

Белов не стал долго удерживать его. Дождавшись очередного сильнейшего рывка назад, Белов резко разжал руки и отпустил фотографа:

– Гуляй!

Не ожидав столь быстрого и легкого освобождения, фотограф полетел назад, спиной вперед.

– Лови фотографа! – Белов едва успел предупредить сидящих в яме его коллег.

Но это было, впрочем, несколько излишне: в «могиле» уже было довольно тесно. Падая, фотограф вклинился спиной между землекопом и конвоирующим лейтенантом, одновременно схватив с испуга Власова за голову, точнее вцепившись ему всей пятерней в последний клок жидких волос.

– А-а-а!!! – истошно заорал Власов, мгновенно приседая, чтобы спасти волосы от безжалостного выдирания.

– Руку разожми! – повернулся вокруг своей оси лейтенант, пытаясь оказать помощь Власову. – Брось! Разожми руку! – крикнул он прямо в ухо фотографу. – Не бзди, я держу тебя!

– Псих, идиот! – зашипел-застонал Власов. – Чуть скальп с меня не снял! Вцепился блин, мудак – как на прополке!

В «могиле» было уже четверо – яблоку некуда упасть.

– До чего ж хорошо вы выглядите, ребята! – сказал Белов. – Так копошитесь: ну прямо как опарыши!

Увидев, что лейтенант скользнул рукою к кобуре, Белов шатнулся прочь от ямы.

– Эй, Власов! – крикнул он. – Может, я Сальери, верно. Но ведь и ты – не Моцарт сыска, братец.

– Сейчас, сейчас! – Власов попытался встать рядовому на плечи. – Нет! Все равно не выходит. С плеч тоже не вылезти – песок. Очень трудно, не зацепишься за край – нет бруствера.

Стараясь схватиться хоть за что-нибудь, Власов, балансируя на плечах рядового, лихорадочно загребал песок обеими руками – быстро и жадно – как Али-Баба, наверно, выгребал сокровища из сундуков у сорока разбойников. Песчаные крутые края дружно и обильно посыпались в яму. Казалось, что Власов плывет по песку, плывет, оставаясь на месте, извиваясь всем корпусом в отчаянном стремлении покинуть могилу.

На секунду ему померещилось, что он зацепился за что-то и вот-вот вылезет. Поддавшись этому ложному ощущению, Власов закинул уже было правую ногу на сыпуху, но, рванув слишком резко, не устоял на плече рядового…

Рядовой слегка посторонился, уступая Власову пространство – щель между собой и стенкой «могилы», в которую Власов и бухнулся, прочертя носом след вдоль геологического разреза песчано-суглинистых почв.

– Лопату! – сообразил лейтенант-конвоир. – Надо лопату поперек ямы! И как на турнике – подъем с переворотом!

– Лопата!! – все находившиеся в яме засуетились. – У кого лопата?

Белов, сделав молча полукруг вокруг могилы, взглянул еще раз в яму – с той стороны, с какой его не ждали:

– Лопата здесь, у меня, наверху. Лопату в яме не ищите.

– Сейчас же подайте сюда лопату, Белов! – приказал Власов, в пылу не ощущая всей нелепости своего приказа.

Белов расхохотался в ответ:

– Ума до хера у тебя, я гляжу! Говорили же козлу: бери две лопаты. Не-е-е-ет! Наш Владислав Львович всех умнее! Не ему ж копать! Назло одну взял! А мне того и надо было! Понял? Вишь оно, как теперь вышло?!

– Сгною! Вылезу – сгною!!

– Хе-хе! Ты сперва вылези, вот что!

Белов быстро метнулся к оставленному без призора костру и, аккуратно вынув из него пару увесистых сучьев – толщиной в руку и хорошо разгоревшихся, поспешил с ними назад к яме:

– На-ка, ребята, погрейтесь!

Горящие кряжистые ветви полетели в яму – в разные концы.

– Уй, блядь! – тут же донесся из ямы искаженный ужасом голос Власова.

– Брось!

– Не прижимай!

– Топчи его! С-с-с-сука!

– Стой, я подниму, выкину!

– Да что ж ты, мудак, меня огнем по морде хлещешь?!

Белов заглянул в яму, не желая упускать столь яркого зрелища.

– Ку-ку! – он помахал Власову. – Ищи-свищи меня теперь, мой друг!

Из ямы грохнул выстрел.

Но Белов уже бежал.

Он не видел уже, как там, далеко за его спиной, из ямы вверх полетели дымящиеся головешки и искры – салют.

Он не услышал также нового взрыва мата, вылетевшего из ямы: одна из головешек, подкинутая вертикально вверх, упала назад, точно вниз, прямо на головы.

Он бежал быстро, легко, натренированным, скользящим бегом.

Белов бежал к шоссе – вдогонку судмедэксперту.

* * *

Евгений Ксенофонтович, судмедэксперт, к машине шел не спеша, прогуливаясь, можно сказать. Не каждый день выпадает такая удача: пройтись по осеннему лесу!

Услышав выстрел – где-то далеко, там, за спиной, в лесу – он ожил, встрепенулся:

– Хм! На уток? Поздно. Зайца? Рано зайца бить! Еще не отлинял заяц к зиме. Эх, молодость! – Он приложил к плечу воображаемое ружье, прицелился: – Бабах!!

– Евгений Ксенофонтович! – Белов, догнавший его, схватил его сзади за локоть.

– Что случилось?! – Евгений Ксенофонтович даже вздрогнул от неожиданности, а оглянувшись и поняв, что перед ним Белов, подозреваемый, он испугался просто до смерти: – Вы?!?

– Я, я! Меня, как видите, освободили. Послали за вами, вдогонку. Давайте-ка к машине, быстро – подмогу вызывать!

– Подмогу?

– Именно! Убийцей оказался Власов, представляете? Во всем сознался. Давайте побыстрей к машине! Все расскажу вам на бегу. Вперед, вперед!

Перед глазами Белова стояла, как символ победы, все та же картина: деревенский нужник, ведро с водой, два кирпича…