Контакт первой степени тяжести

Пес даже издал уважительный звук, давая понять Калачеву: «Да – вещь!»

В небе над ними прогрохотал гаишный вертолет…

– На север понесся. Эх, нет тут прапорщика Капустина! – провожая вертолет взглядом, вздохнул Калачев. – А то бы он сказал: вот в нем летит, я думаю, Белов… Сказал бы непременно! Охо-хох…

Он вскрыл вторую банку из упаковки, вывалил ее содержимое перед псом и, потрепав его по спине, изрек наставительно, словно внушая урок:

– Желудок котенка – чуть меньше наперстка… Желудок собаки – чуть больше ведра…

Он отхлебнул из бутылки и закусил, проведя пальцам по стенке пустой банки:

– Нормально. Жрать можно.

Пес ел кошачью еду, заглатывая со свистом, словно боялся, что Калачев сейчас отнимет…

– Мы еще будем в форме… – сказал Калачев псу, выбирая очередной репей из его хвоста. – Нам только отожраться бы и отдохнуть… Они еще посмотрят, в какой мы будем форме! – он отхлебнул. – Как мы с тобою будем выглядеть… На нашу шерсть с тобой они посмотрят… Увидят, погоди!

* * *

– Так как летим? – летчик обернулся к Белову.

– Летим все прямо, вдоль железки. На север жмешь, на север. От Котласа возьмешь чуть-чуть восточней – на Воркуту. И жмешь вдоль колеи – почти что до Инты. А дальше нам направо, в горы, я покажу.

* * *

– Что – наконец-то не лезет уже в тебя больше? Ну, я тогда сам доем!

В бутылке оставалась половина. Выливать водку было, конечно, жалко, а допивать – явно лишнее…

– Н-да… – Калачев встал, отряхнул брюки…

Пес тихо гавкнул и, привлекая к себе внимание Калачева, резко махнул хвостом…

– Что?

Пес подбежал к мусорным бакам, железным кубам, стоящим поодаль, метрах в десяти, гавкнул опять…

– А!..Да, это верно! Нужно убрать за собой… Не быть свиньей, не быть… – Калачев нагнулся, собирая банки и рваные пакеты. – Ты просто уникум… Из ряда вон собака… Собачий профессор какой-то… Академик общественных наук, а не пес…

Он подошел к ближайшему помойному баку с ворохом мусора в руках, открыл бак и даже вскрикнул от неожиданности…

В баке, на груде помойки и мусора, полузарытый во все это, лежал человек.

– Труп! – сморщился Калачев, выкидывая тем не менее мусор – сбоку, однако, от трупа, чтоб не держать мусор в руках. – Опять труп… Нигде мне уж нет покоя от трупов…

Неожиданно «труп» повернулся, вздохнул, приоткрыл один глаз…

– Живой, – сообщил Калачев новость псу. – Он еще живой… Но ты не удивляйся, собака! Это ж Россия, дружок… Русь, мать, святая… Живого человека… Р-р-раз – и на помойку! Не нужен, значит… Никому не нужен! Ну – в бак, понятно… Это у нас бывает. Сплошь и рядом…

– Ка-ла-чев! – произнес «труп» отчетливо.

– Калачев! – согласился Калачев, облокачиваясь на край мусорного бака, как на стойку в баре – с явным намерением пообщаться.

– Инспектор из угро… – констатировал «труп».

– Инспектор Калачев, да… Все правильно. А с вами – чести не имел… Мы с вами не встречались в… А впрочем, нет… Не то! Даже не догадываюсь. Ты кто? А? – он постучал по стенке бака, пытаясь вновь вернуть «труп» к жизни: – Кто-кто в теремочке живет? Кто-кто в невысоком живет?

«Труп» с трудом зашевелился, закряхтел… Вылез из мусора наконец, сел на груде помойки…

– Да сцепщик я… Егор Игнатов.

– А-а-а… Сцепщик!..Ща! – взяв недопитую бутылку водки за кончик горлышка, Калачев опустил ее в бак: – Майна-майна-майна… На! Принимай помалу…

* * *

…Пес, сидящий рядом с баком, склонил голову, прислушиваясь… В мусорном баке что-то жадно забулькало.

* * *

– Где будем заправляться? – спросил гаишника пилот.

– В Ухте, я думаю. Ну, как обычно…

– Как на рыбалку, на Печору когда? – кивнул летчик, глядя на приборы: – По километрам почти то же самое, верно…

Тайга мелькала, проносясь под вертолетом.

* * *

– О, Господи! – сцепщик встал в баке, облокотился о край. – От смерти спас ты меня, от лютой…Как холодно мне было в этой хижине железной! И гадость снилась разная. Ты открываешь, крышку-то – все, я подумал – смерть пришла… А это ты, спаситель мой чудесный…

– Теперь рассказывай, давай…

– Все знаю! До деталей. Вижу, вижу… Расскажу! Но… Но!

* * *

– Еще бутылку и пожрать. Побольше.

– Упаковку? «Китти-кет»?

– Валяй!

* * *

– Вкуснятина! – Егор Игнатов закусил. – А кошка что на банке? Кошатина, что ль?

Калачев в ответ кивнул на пса.

– Он ел вот и нахваливал… Наверное, кошатина, ты прав.

– Ну, слушай повесть… – сцепщик проводил взглядом пошедшего вокруг бака Калачева. – Ты куда?

– Я – никуда. Я слушаю. Я просто – встать с наветренной стороны… Ведь я этого достоин?

– Безусловно… Ну вот… Так слушай… Начну тебе издалека… Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой… Как Пушкин говорил: песнь первая… Работал я в Инте, давно, хрен знает когда это было… Пошли мы на рыбалку в горы…

* * *

– Ну вот: почти и долетели! – летчик повернулся к Белову.

– Здесь можно угол срезать: жми на северо-восток.