Контакт – Сибирь

– Фото и видеокамерами займется Лосев. Людмила говорила, что он специалист. Между часом и двумя возвращаемся по течению к месту отплытия. Хотелось, чтобы женщины могли попариться в бане. Затем обед, отдых и отбытие в город.

Иула и Люда сидели в тени на скамейке, и Катя что-то им рассказывала. Иула слушала с интересом.

Пивнев с Плетнёвым подошли к ним.

– Иула, Людмила, есть два варианта прогулки по реке: на катере, цивилизованно и на вёсельной лодке. Как вы?

– Я за лодку, – сразу сказала Иула.

– Я, как Иула, – поддержала Люда.

– Всё понял, – сказал Плетнёв и заспешил по своим делам.

Усадьба была большая. Как понял Пивнев, три соседних двора были объединены. Валентин и Тома сначала показали пустой оштукатуренный коровник (коровы паслись в стаде), откуда резко пахнуло свежим навозом. В соседнем небольшом помещении, коряво обложенном белым кафелем, гудел сепаратор. Дальше под шиферным навесом – поленница. Огороженный сеткой «рабица» птичник, где бродили белые куры и два крупных заносчивых петуха. Иула задержалась здесь. Она улыбалась. Катя взяла из пластикового ведра горсть пшена и высыпала на ладонь Иуле. Потом приоткрыла калитку и Иула вбросила корм вовнутрь. Куры с кудахтаньем бросились к пшену, сталкиваясь на ходу. Мать недовольно посмотрела на дочку, но ничего не сказала. Иула и Катя смеялись. Людмила фотографировала.

А Пивнев вспомнил, что давно не был дома. У родителей. Уже подарки куплены, почти целый день ходили с Леной по рынкам. Он потряс головой, чтобы отвлечься.

Им показали большой дощатый сарай, где стояли трактор и грузовик, мастерскую, ягодники, огород, половина которого прополота, бревенчатую баню, прикрытые плёнкой большие копны сена.

Он посмотрел на часы, и компания направилась к воротам усадьбы.

Катя попросилась с тетей Иулой, тетей Людой и дядей Кешей на речку, но мать шикнула на неё, и она, буркнув что-то дерзкое, убежала к сепаратору.

На берегу речки возле наполовину вытащенной из воды лодки их дожидался один из людей Плетнёва. Тимоха (прапорщик Лосев) в цветастой рубахе навыпуск погрузил на нос лодки небольшие сумки, и девушки по команде Пивнева забрались в лодку и уселись на корме.

– Свободны, – сказал Пивнев помощнику Плетнёва, и начал разуваться. Лосев понял его, и тоже начал быстро снимать кроссовки. Подкатив штанины джинсов, они быстро столкнули лодку в воду. Холодная вода обожгла лодыжки, и они с двух бортов ввалились в лодку, которая сильно качнулась сначала влево, потом вправо. Люда взвизгнула, Иула невозмутимо улыбнулась. Мужчины разобрали весла. Пивнев оглянулся. «Газель» уехала, невдалеке двое парней возились с мотором металлического баркаса.

– Веслим? – спросил Пивнев, и они начали медленно разворачивать лодку против течения.

Гребцы быстро втянулись, и лодка двигалась дольно ходко. Иула с интересом смотрела на луга слева, на лес на другом берегу, на зеленоватую воду, в которой иногда мелькали серебряные рыбешки и отражались берега. Сидела она, положив руку на борт и держа спину очень прямо. Панамка у неё на голове казалась военным головным убором.

Пивнев почувствовал, что слегка покрылся испариной, и что все заботы постепенно растворяются в тёплом воздухе.

Вдруг Люда заволновалась:

– Надо бы поснимать, сумка там за вами!

– Давай, я достану камеру, – сказал Лосев, приподнялся, неловко встал и повернулся к носу лодки..

– Можно, я поработаю этим предметом? – неожиданно сказала Иула.

– Веслом, что ли?

– Веслом, правильно.

– Попробуй.

Лосев остался на носу. В сумке запасливой Людмилы нашлись садовые перчатки, Иула надела их, и легко, не качнув лодки, пересела. Первые гребки были неудачными: лопасть весла вырывалась из воды и обдавала брызгами половину лодки под весёлые крики Люды. Но Иула быстро освоила технику, и лодка плавно заскользила вперёд. Тимофей успел заснять неудачный дебют и передал фотокамеру Людмиле.

Пивнев замедлил темп гребли, и лодка медленно скользила по речке. Голые локти Пивнева и Иулы всё время соприкасались при гребках, и он был весь погружен в это ощущение. «Как в седьмом классе», – бегло подумал он.

– Командир, – сказал Лосев, – мы вроде здесь собирались причаливать. Мне шеф этот мысок на карте показал.

На зелёной лужайке стояла розовая пластиковая мебель: стол и четыре кресла. На столе пластмассовая, тоже розовая, ваза с жёлтыми импортными, без запаха, розами. Невдалеке чёрная жаровня-шашлычница на высоких ножках из уголка. В сторонке аккуратно сложены большие картонные коробки. Между деревьями синел биотуалет.

Пивнев осмотрелся. Не так он представлял себе выезд на природу. Но лиственничный лес был хорош. Просвеченный солнцем, прозрачный, с отдающим синевой подлеском.