Контакт – Сибирь

– Ревность, зависть… люди теряют контроль над собой. Агрессия у молодых. Потом, когда собирается в одном месте очень много людей, как это? Толпа.

– Служба вооружена?

– Нет.

– А твоя мама?

– Она сейчас администратор местности. Это трудно адекватно перевести. Вроде губернатора или президента.

– А местность большая?

– Как Франция.

– А чем ты занималась?

– Последний год готовилась к нуль-прыжку на Землю. Как-то в свободный день поехали с родителями к морю. Ныряли со скал. Мама хорошо прыгает. – Она задумалась и замолчала.

Пивнев накрыл её руку своей. Так посидели некоторое время. Потом она высвободила руку.

Ко сну начали готовиться рано, сразу после торопливого ужина. Дождь закончился, но было прохладно, и с деревьев капало. Тучи не ушли, и во дворе было совсем темно.

C полотенцем на плече Пивнев остановился у двери, чтобы глаза привыкли к темноте. Из темноты вышли Плетнёв и Новокрещёнов.

– Ребята отнесли во флигель вёдра с горячей и холодной водой, – доложил Плетнёв. – Вам постелили в первой комнате. Туда вход из кухни.

– Я порекомендовал, – сказал Новокрещёнов.

– Иннокентий Васильевич, возьмите, мало ли что. – Плетнёв достал из сумки фонарик.

– И ещё. День был беспокойный. За обедом мы были как бы на работе. Может понемногу… У меня с собой.

– Давайте, – сказал Пивнев и посмотрел на Вадима Юрьевича.

– Я – за, – ответил тот.

Плетнёв раздал одноразовые стаканчики и аккуратно разлил из початой бутылки. Потом дал по маленькому маринованному огурцу.

– Спасибо, – сказал Новокрещёнов. – У меня рабочий день продолжается. – Он направился вглубь двора.

Пивнев умылся до пояса из умывальника в саду и отправился в дом за сумкой. Его догнала Катя.

– Уложила, – важно сказала она.

В маленькой комнате, где пахло клеем и побелкой после строительства, Пивнев с удовольствием разделся, погасил свет и растянулся на кровати. В этот день он не работал, и поэтому заснул легко и быстро. Скрипели уключины, и вода уходила назад за кормой.

Какой-то звук разбудил его. Он сел на кровати. В дверях кто-то стоял. В кухне свет не горел, и он не мог разобрать, кто это.

– Это я, – услышал он голос Иулы, – и дверь закрылась за её спиной.