Контакты с другими мирами

А наутро у меня опять подскочило давление. Даже сотрудники на работе стали замечать, что мое здоровье ухудшается и подскакивает давление. Я стала похожа на лягушку, которую гипнотизирует удав: она кричит, но сама лезет к нему в пасть. Так и я в очередной раз включала телевизор. Но потом, с помощью свыше, взяла себя в руки и ничего никогда больше не смотрела.

Окончательное мое отрезвление от телегипноза произошло тогда, когда я нечаянно увидела телепередачу о молодом экстрасенсе, который, как и Чумак, заряжал воду, делая лекарство «ото всех болезней». А в конце предложил телезрителям, поставить банки с водой перед телевизором, сказав, что из воды легко сделает водку. Мне тоже захотелось дармовой водки, и я побежала наливать в большую, трехлитровую банку воды. Затем я поставила ее на стол и села перед телевизором, ожидая чуда.

После манипуляций руками экстрасенс сказал, что все готово. Тут я почувствовала легкое головокружение и позвала мужа. Он был в другой комнате. Мой муж – образцовый православный и непримиримый противник любых колдовских лечений. Я попросила его попробовать воду из банки. Он выпил и сказал, что это обыкновенная вода из-под крана. Она даже ни на один градус не стала крепче! Узнав в чем дело, муж гневно порицал меня и стыдил за попытку получить водку из воды. А у меня всё сильнее кружилось в голове.

– Мне плохо – сказала я.

«Так тебе и надо! – сказал он. – Это тебя Бог наказал».

3.6 ЗАКОЛДОВАННЫЕ ПОНЧИКИ

По рассказу В. Губанова, «Православные чудеса в XX веке», 2000 г.

Как-то из города Орла приехал в Москву Геннадий Ф. Он поступил в московский Литературный институт и после окончания снимал комнату, то в одном месте, то в другом. Однажды он пригласил меня к себе в гости. Сначала разговор шел об искусстве и поэзии. Но потом зашел о колдовстве. Геннадий сказал: «Вот мы снимаем комнату у нашей хозяйки Зинаиды, а ведь она колдунья».

– Неужели в наше время бывают колдуньи?

– Бывают. Она колдует, а мы мучаемся и болеем. Не веришь? Напечет, например, пирожков и угостит нас. А потом от ее пирожков мы корчимся от боли в животе.

– А почему ты думаешь, что это она? Она сама-то ест свои пирожки?

– Ест и, кажется, не болеет от них. А мы болеем.

В этот момент в дверь постучали. Это была Зинаида, она испекла свежие пончики и из-за двери предлагала их Геннадию.

– Гена, возьми пончики, угощайся, – за дверью сказала она.

– Ну, что будем делать? Если съедим, то заболеем. А выбрасывать жаль!

– А вы раньше их выбрасывали?

– Выбрасывали, а что делать?

– Знаешь, Геннадий, – осенило меня. – Я слышал, что, если заколдованную пищу перекрестить и прочитать молитву над ней, она не повредит.

С вдохновением, радостно возбужденный, я прочитал молитву. Геннадий и Инна с опаской начали есть. А я ел без боязни. Очень вкусные были пончики. И мы их съели все! Потом благодарили Бога. В тот день никто ничем не заболел.

3.8 КАК БЕС ПЕЛ ГОЛОСОМ АРТИСТА ВЫСОЦКОГО

По рассказу В. Губанова, «Православные чудеса в XX веке», 2000 г.

Уже десять лет я пел в церковном хоре. Однажды вечером я лег отдохнуть после службы в храме. В комнате было полутемно. Пред иконой горела лампада. Неожиданно явился бес. Он сказал мне: «Ты верующий, и я верующий».

Я подумал: «Какой же он верующий?! Ведь он против Бога. Хотя… в Евангелии сказано, что бесы верят в Бога». Я знал, что бесы нападают и на святых, и на грешников. Я не испугался. Они и прежде досаждали мне, но всегда по молитве Бог прогонял их. Но этот бес отличался от других. Он сказал:

– Я знаю, что ты думаешь. Ты думаешь, что я не такой верующий, как ты? Ошибаешься. Ты православный, и я православный.

Какой же он православный? – подумал я. Ведь бесы не исповедуют православного Символа веры, не любят молитв и духовных песнопений.

– Нет, ты ошибаешься, – продолжал бес. – Хочешь, я спою тебе «Отче наш» и «Символ веры»?

Я не выразил желания. Но бес спел мне всю молитву «Отче наш», как поют ее в храме на литургии. Спел басом, красивым, но чуть охрипшим. Голос беса был похож на голос певца Высоцкого. Потом он спел Символ веры.

– Думаешь, не могу изобразить крестного знамения? – спросил лукавый. – На, смотри!

И он изобразил в воздухе, светлыми линиями, православный осмиконечный крест, одну из величайших святынь православной веры. Не знаю, тогда или после пения «Иже херувимы» я подумал: «А не ангел ли это Божий, не чистый ли это дух, который притворяется бесом? Ведь он явил столько православного…»

– Нет, я не ангел Божий, – услышав мои мысли, отвечал бес и в доказательство скверно выругался.