Континент Евразия

Мы оставим в стороне идеологические бездны возможных расхождений. Ограничимся краткими указаниями на различия в индивидуальном положении Север. Америки, с одной стороны, и России-Евразии — с другой, в их отношении к Западной Европе — как в масштабе географического "прыжка", с которым связывается мыслимая культурно-географическая эволюция, так и в характере культурной традиции, которой обладает одна и другая.

Нарождение могучей культурной жизни в Северной Америке есть некоторый "революционный" факт культурно-географической эволюции. Перенесение за океан центров культуры, являющейся в своем корне культурой "западной части Старого Света", устраняет качество этой культуры как культуры исключительно "старого света", придает ей существенно новую географическую конфигурацию. Столь же новым культурно-географическим фактом является выступление на широкую культурно-историческую арену освоенных русской стихией областей северо-восточной Европы и северной Азии. Но все-таки области эти пребывают в пределах "старого света". Можно сказать, что в смысле внешнегеографическом Северная Америка находится дальше от Западной Европы, чем Россия-Евразия; и потому, если будущее принадлежит не Западной Европе, то в перспективе мыслимой культурно-географической эволюции именно Россия-Евразия есть непосредственная восприемница культурной преемственности "западной части старого света". Иначе обстоит дело в отношении содержания культурной традиции. Северная Америка есть страна, населенная всецело путем иммиграции из Западной Европы, в некотором смысле она есть плоть от плоти и кровь от крови Западной Европы. С течением времени она вырабатывает и выработает, конечно, самостоятельную традицию. Но в истоке своем она несет только ту традицию, которая пребывает в культуре Западной Европы. Русская же культура заключает в себе не только те традиции, которые заимствованы из Западной Европы, но и некоторые иные, напр. культурную традицию, полученную непосредственно от Византии. Если воспринимать Россию в расширенной трактовке, если предвидеть и придавать значение участию в деле русской культуры татар и сартов, грузин и армян, персов и турок, то можно утверждать, что стихия российская, в своем духовном бытии, пребывает на пересечении западноевропейской традиции с традициями старого, "доевропейского" Востока… В то время как культура романо-германской Европы получает неслыханное еще расширение в подъеме Северной Америки, в Старом Свете приходит к культурному влиянию некий новый мир, культурная традиция которого имеет иной и в некотором смысле более сложный состав, чем культурная традиция Северной Америки.

ОЧЕРКИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

1

Парижская конференция

Мировая война кончилась. Но все еще в полном разгаре охватывающий все большие пространства пожар мировой революции. Переживаемые потрясения невольно заставляют вспомнить другую эпоху в истории Европы, столь же изобиловавшую революциями и войнами, — эпоху 1789–1815 гг. Эта эпоха, так же как и наше время, с неотвратимой силой выдвинула на пересмотр и перерешение одновременно два ряда вопросов существенно различного характера: 1) вопросы внутреннего политического и социально-экономического уклада народов и государств и 2) вопросы, касающиеся внешних взаимоотношений народов и государств, международного значения каждого из них, распределения территорий в даже факта самостоятельного их существования. При этом нужно заметить, что в ходе событий вопросы обоих порядков были теснейшим образом переплетены между собой. Франция несла Европе "факел революции"; это выражалось в том, что она захватывала Голландию, немецкие земли, Швейцарию, итальянские княжества, свергала в них старые и устанавливала новые, "революционные" правительства и тем самым быстрыми шагами шла к упрочению своей международно-политической гегемонии в Европе. Подобная же связь социально-политических и внешнеполитических условий не может не сказаться и в современности. Русская революция, приобретшая вначале характер смуты и "падения" Российской Державы, грозила уничтожить великодержавность России и отдать ее в национальную кабалу Германии. В этой связи также и все последующие изменения в характере и ходе русских событий находят (или рано или поздно найдут) свое отражение в области международных отношений.