Континент Евразия

Сила традиций и сила творчества в их сочетании — животворящий источник всякой культуры.

Медленно, веками усилий, создается традиция. Сияющих вершин самостоятельного, основополагающего творчества народ достигает нелегко. К ним ведет долгий и трудный путь постепенного восхождения. Каждый шаг вперед становится возможным

только потому, что сделан предыдущий. Утрачивающий традиции скатывается вниз.

Но горе тому, кто ограничивается только охранением традиций. Если поступать так, это означает, что и традиции, которую охраняют, недолго осталось жить. Нет традиции вне непрестанного творчества, вне утверждения ее в наиболее совершенных, наиболее отвечающих характеру именно данного времени формах.

В этом закон сочетания традиции и творчества. Никакие факты прошлого не могут заслонить и ослабить конкретности настоящего. Культура живет не менее криком младенцев, чем зрелой речью мужей.

Русская культура обладает насыщенной традицией. Ее нужно ценить и хранить. Но обрекает себя духовной смерти тот, кто в служении русской культуре исчерпывает себя в любовании ценностями прошлого. Отрицание настоящего смерти подобно. И это тем более, что русская культура в настоящий момент не только не переживает упадка, но находится на восходящей линии энергичной экспансии.

Мы горды тем, что сила меча не причастна к этой экспансии. Она совершается силой духа.

Новизна религиозно-философских идей, новизна художественных форм и новизна социальных решений с одинаковой силой звучат в этой экспансии.

Русская культура в 1932 г. не слабее, но сильнее, чем она была когда бы то ни было. Задача каждого русского — ценить прошлое своей культуры, творчески соучаствовать в ее настоящем и подготовлять ее еще более великое будущее.

РЕФОРМА, РЕФОРМАЦИЯ И ИСПОЛНЕНИЕ ЦЕРКВИ

Помещение в "евразийском" сборнике трактата А. В. Карташева требует некоторых предварительных замечаний. Трактат представляет собой изложение устной речи, произнесенной 28 февраля 1916 года в собрании Петроградского Религиозно-Философского Общества. Речь эта завершала обсуждение вопроса о реформе Церкви, которому посвящен был в Религиозно-Философском Обществе академический 1915–1916 год. Как видит читатель, в происхождении своем трактат не связан с "евразийской" группой, составившейся в 1921 году. А. В. Карташева, человека старшего, по отношению к нам, поколения, отделяет от нас целый ряд политических и "тактических" расхождений. Но тем ценнее для нас схождение с ним в вопросах богословско-идеологических. Мы глубоко чувствуем правильность данных А. В. Карташевым определений католичества и протестантства. В данном случае мы видим в А. В. Карташеве продолжателя того православно-богословского преемства, которое взглянуло "на Латинство и Протестантство из Церкви — следовательно, сверху"; поэтому оно и могло "определить их" (предисловие Ю. Самарина к Богословским Сочинениям А. С. Хомякова; ПСС, изд. 3-е, т. II. М., 1907, стр. 27). Мы считаем плодотворной даваемую А. В. Карташевым характеристику новейшего иудаизма в его сближении с современным европейским мироощущением. Мы присоединяемся к точке зрения, рассматривающей европейскую выучку отнюдь не в качестве единственно возможной (как то полагалось бы по "заученной с чужого голоса философской пропедевтике"), но в качестве таковой, которая не исключает создания "и теории познания, и логики, и этики, и философии религии, и всех других философских дисциплин", ориентирующихся на идею Церкви. Наконец, и мы, как А. В. Карташев, ждем и жаждем творческого и пророческого церковного Духа, который просветил и осветил бы историю и жизнь…

Из числа пунктов, в которых мы расходимся с А. В. Карташевым, главнейший — сказывающееся в конце трактата ожидание Царства Христова на Земле. Мы лишены живого чувства земного "тысячелетнего царства". Впрочем, было бы излишне оговаривать отдельные расхождения; и в этой книжке, как в сборнике "Исход к Востоку", сохранение целостности индивидуальных мнений мы во всех случаях предпочитали устранению противоречий в частностях.

ЕВРОПА И ЕВРАЗИЯ (По поводу брошюры кн. Н. С. Трубецкого "Европа и Человечество")