Континентальный сдвиг

Орудия морских и летучих кораблей загрохотали, посылая ядра в исполинскую мишень, но всем была понятна тщетность подобных усилий. Уже не раз морской змей оказывался целью артиллерийского огня и покуда пристрелить его из пушек не удалось. Хотя попадания в голову и имели место быть, но чего-то наводчикам самых современных и крупнокалиберных орудий упорно не везло, а обычные ядра от естественной брони твари отскакивали. Но, как оказалось, сегодня бояться исполинскому чудовищу стоило совсем не тех человеческих игрушек, которые громко грохочут и бьют на расстоянии. Ближайший из находящихся к атакованной барже крейсеров вдруг вздрогнул и, презрев собственную массу, инерцию и сопротивление среды, на немыслимой для подобной махины скорости рванул вперед. Это была не форсированная работа двигателей и энергоустановки, пускай они наверняка тоже внесли свою лепту. Это была самая настоящая магия, маленькое чудо, невозможное с точки зрения науки родного Олегу мира. Для командиров летучих кораблей хорошим тоном считалось уметь удержать свое судно в воздухе личной силой, дабы в случае отказа двигателей превратить катастрофу в обычную жесткую посадку. Тот чародей, который в данный момент управлял движением в разы или даже на порядки более массивного океанского судна, был близок к тому, чтобы провернуть подобный фокус со своей машиной. Подобно легкому скоростному катеру стальной гигант описал полукруг вокруг носа терпящей бедствие баржи и на полном ходу, явно превышающем пару сотен километров в час, пошел встречным курсом впритирку вдоль её борта. Прямо туда, где торчала из дыры по меньшей мере половина тела исполинского морского змея. Долго создатель этого не самого маленького чуда в несколько тысяч тонн водоизмещением подобный режим форсажа бы не удержал, но долго ему было и не надо. Только до тех пор, пока не случится таранный удар, ведь протиснувший больше трети своего туловища внутрь баржи монстр в кои-то веки не может заметить угрозу и попросту увернуться от стальной конструкции, даже сейчас неповоротливой и медлительной в сравнении с ужасом морей. Чтобы еще больше усилить эффект, находящиеся на борту крейсера маги принялись наращивать на его носу нечто вроде ледяного лезвия, по всей видимости обязанного принять на себя основную нагрузку от удара и обеспечить лучшее прорезание исполинского тела хотя бы в первую секунду. Вот только работа их двигалась явно медленнее, чем летел по волнам военный корабль.

-Это будет жестоко, – только и смог сказать Олег за секунду до столкновения двух гигантов: построенного человеческими руками и явившегося из глубин океанской бездны. Где-то не периферии сознания мелькнула мысль о том, что стоило бы оборудовать летучий корабль лебедкой для вылова трофеев из воды, но потом мозг сопоставил размеры потенциальной добычи и «Котяры», причем отнюдь не в пользу последнего. Тварь, портившую русским морякам жизнь не первую неделю, не удалось бы загрузить в трюм ну вот ни как. Даже одна десятая её часть весила бы слишком много и тупо заставила бы судно рухнуть камнем вниз.

В своем предположении обладающий пророческим даром оракул ошибся – на фоне пушечной канонады влажный треск, с которым облепленный льдом узкий нос крейсера прорезал плоть гигантской рептилии, звучал ну вот ни капли не внушительно. Да и произошло все очень быстро, буквально за три секунды. Многое могли выдержать чешуя морского змея, его прочнейшие кости и его же тугие мышцы, но такая нагрузка оказалась для них все-таки непомерной. Увлекаемый вперед двигателем, магией и набранной инерцией военный корабль перетер-перерезал тело так досаждавшей торговому конвою твари и проследовал дальше, пусть даже потеряв три четверти своей скорости. То ли рычание, то ли шипение, раздавшееся следом после его атаки, тоже на звание оглушительного не тянуло, хотя и пропустить его было невозможно. Наверное, звук исторгнутый из пасти разорванного пополам и не успевшего осознать собственную смерть морского змея просто не смог пробиться через корпус атакованного чудовищем судна.

-Нда, вот это – настоящие кровавые реки. А все, что мы видели до сих пор на их фоне – жалкая профонация, – Задумчиво произнес Стефан, держась за палубное ограждение и взирая вниз с выражением некоторого ошеломления на лице. Большая часть тела морского змея билась среди волн, заливая все вокруг потоками алой жидкости, брызги которой запросто могли достать и до летучего корабля. Сгибаясь, разгибаясь и чуть ли не завязываясь узлом это невероятное творение матушки-природы вспенивало океан, беснуясь в своем последнем приступе гнева. Оставшийся кусок, скорее всего, проделывал примерно то же самое внутри баржи. Во всяком случае, несколько гулких звуков Олег расслышал, а выгнувшиеся наружу участки корпуса, свидетельствующие о пришедшихся на неё с внутренней стороны уда, разглядеть можно было и без подзорной трубы.

-А это он чего…Так? – Уточнил Святослав, кивая на сцену агонии, чудовищной сразу во всех смыслах этого слова. – Дык, от боли? А как хвост то её чувствует, если башка то тю-тю?