Континентальный союз

Во Франции Криницкий уже утром 28 ноября встретился с Лавалем, днем получил аудиенцию президента Петэна. Итогом встреч стало коммюнике французского МИД, осуждающего "провокацию финской стороны направленную на обострение международной обстановки", в котором напоминалось и о недавнем отказе Финляндии принять участие в демилитаризации Балтики. Пресса с подачи правительственных кругов начала компанию по обвинению Хельсинки в агрессии. Главным же стало подтверждение благожелательной позиции Парижа по поводу конфликта и согласование планирующегося при посредничестве Франции и СССР итало-югославского проекта в Албании.

В Риме советский посол Штейн встретился с Муссолини, а назначенный после прихода к власти в Белграде нового правительства посол Ю.В. Мальцев, в прошлом дипломат, помощник секретаря ЦК ВКП(б) Молотова, сотрудник Разведуправления ГШ РККА переведенный обратно в НКИД, с руководством Югославии. В этих странах албанский вопрос обсуждался в первую очередь, Рим и Белград планировали раздел Албании. В ходе консультаций с участием Франции и СССР, стороны окончательно согласовали ввод войск в Албанию на первое декабря. Этот день должен был стать, как выразился дуче, "днем решительности для наших стран". Муссолини знал, что эта же дата намечена в Москве для решения финского вопроса, и одновременное выступление его устраивало, предоставляя широкий простор для маневров на международной арене, где несоюзные страны должны были реагировать на одновременные действия в разных концах Европы, не имея информации о доле координации.

В Берлине посол Астахов напомнил о соглашении, относящем Финляндию к сфере влияния СССР, и сделал запрос о позиции III Рейха на случай "обострения советско-финляндских отношений, не исключающего на сегодняшний день, в том числе и развития ситуации аналогичной сложившейся в апреле этого года в отношениях Германского Рейха и бывшей Польши". МИД Германии на следующий день заверил в верности Берлина своим обязательствам, сделав, однако заявление об особых интересах Германии в Финляндии, дружественных отношениях с этой страной, и предложил посредничество в урегулировании конфликта. Астахов передал благодарность от лица советского правительства, но предложение отклонил, заявив, что СССР рассматривает ситуацию как исключительно двустороннюю.

Гитлер отдал распоряжение оказать финнам в случае запроса помощь вооружением и военными материалами, но соблюдать при этом строгую секретность и начал консультации с Великобританией.

В скандинавских странах советские дипломаты вели себя гораздо сдержанней, делая упор на неспровоцированной агрессии и стремлении Финляндии к конфликту. В Прибалтике же представители Москвы вообще разговаривали в основном о степени использования территорий стран Балтии в войне. В Стокгольме и Осло отнеслись сдержанно-доброжелательно, меньше всего там желали военных действий у себя под боком, а если уж они неизбежны, лучше выглядели быстрые и не затрагивающие соседей.

В целом, дипломатическая подготовка была проведена успешно, но только в невраждебных странах и Скандинавии. Великобритания немедленно выступила с заявлением о поддержке позиции Финляндии. От США и Японии официальной реакции не последовало, но мнение этих стран по поводу перехода конфликта в стадию военных действий представлялось профинским.

В Коминтерне, желающем поучаствовать в событиях, родился проект создания после начала войны "народного правительства" во главе с Куусиненом и Народной Армии Финляндии, которую предполагалось укомплектовать служившими в Красной Армии финнами и карелами. Проект активно обсуждался в Международном отделе ЦК КПСС, но недолго. Первыми за пределами партийных ведомств о планах узнали дипломаты, что, кстати, было удивительно и совершенно нехарактерно для советского государства – традиционно внешнеполитическое ведомство о смене внешней политики узнавало последним. Вышинский немедленно возмутился, идея противоречила усилиям НКИД по улучшению отношений со скандинавскими странами, встретила бы резкое недовольство со стороны занимающих сдержанную позицию США и Японии, да и от считающихся союзными стран французского Средиземноморского блока одобрения ожидать вряд ли стоило.

"Одно дело – отодвинуть границу, тем более, если финны сами нападут – заявил нарком. Совсем другое – Коминтерн, за рубежом до сих пор боятся этого слова". Напряженность и недоверие ожидалось и в остающейся просоветской Прибалтике. Создание народного правительства приостановили, отложив решение этого вопроса до получения результатов военных действий.

* * *

29 ноября Советское правительство денонсировало пакт о ненападении с финнами и отозвало из Финляндии всех советских граждан, дипломатические и торговые миссии. Тридцатого граждане СССР покинули Финляндию, посланник Финляндии в Москве получил ноту о разрыве дипломатических отношений.

И в тот же день послы Италии и Югославии вручили королю Албании Зогу ультиматум с требованием установления над страной совместного протектората.

* * *