Континентальный союз

Ночью батальон из дивизии ПВО занял оба моста через Саву, после чего из штаб-квартиры заговорщиков двинулся отряд под руководством полковника ВВС Савича. В Белграде они разделились на три группы. Первая захватила жандармское управление, вторая – почту и телефонный узел, третья взяла радиостанции и радиоэмиттеры в Белграде, Раковице и Макише. Первый и второй батальоны королевской гвардии под предводительством подполковника Здравковича окружили королевскую резиденцию…

Во дворец с гвардейцами вошли Миркович и Михайлович, которых сопровождали несколько французских разведчиков. Регент не видел ни смысла, ни возможностей сопротивляться и цепляться за власть до последнего вздоха, и с ним особых проблем не возникло. Павла привезли в занятый мятежниками генштаб, там он подписал отречение, после чего в тот же день с семьей выехал в Грецию. Членов правительства офицеры ВВС подняли с постелей и тоже привезли в генштаб. Жандармы и полиция были "морально вместе" с организаторами переворота и сопротивления вообще не оказывали, наоборот подходили пожать руки восставшим.

К утру в столицу вошли кавалерийская бригада и пехотный батальон королевской гвардии из казарм в Топчидере, и переворот в общих чертах завершился.

Принца-регента объявили низложенным утром. Главой государства немедленно провозгласили наследника престола Петра, взошедшего на престол под именем короля Петра II, несмотря на то, что ему все же не исполнилось восемнадцати лет.

* * *

События вызвали бурю ликования в Сербии, некоторое одобрение в Словении и никаких откликов в Хорватии. Двадцать второго декабря в Белграде появилось новое правительство. Состояло оно из людей совершенно разных убеждений, но всех их, коммунистов, националистов и монархистов объединяли три вещи: стремление сохранить единую Югославию, антигерманизм и ориентация на союзные Париж, Рим или Москву. Как и планировалось, правительство возглавил генерал Симович, его заместителями стали руководитель Сербского клуба профессор Йованович и хорватский лидер Мачек. Военным министром стал Пешич.

В правительство впервые в истории Югославии вошли коммунисты, Тито получил пост министра по делам национальностей. С одной стороны, это возлагало именно на него ответственность за проведение политики в сложнейшем, раздирающем страну национальном вопросе, с другой – именно компартия выдвигала объединительные лозунги. Кроме того, это был завуалированный комплимент вождю КПЮ, в СССР такой же пост занимал в начале государственной карьеры Сталин, что, разумеется, не прошло мимо внимания прессы. Первым заявлением Тито на новом посту стало оглашение его программы: "По опыту решения национального вопроса в СССР, Югославия должна превратиться в федерацию, названия единиц которой совпадают с этнонимами основных народов Югославии".

* * *

Резко выдвинулся и Михайлович, получивший звание генерала и ставший лидером "централистов", сторонников единой монархической Югославии. И он немедленно опубликовал свою программу.

Югословенский Ллойд, вторая полоса.

Выступая вчера в Скупщине, Д. Михайлович заявил, что: "Общественным устройством Югославии, основанном на неограниченном либерализме, сильные слишком долго злоупотребляли в ущерб слабым, а индивидуумы в ущерб общности. Я предлагаю заложить в фундамент общественного устройства обновленной Сербии, следующие принципы: капитал является средством, при помощи которого сербская нация осуществляет свою историческую миссию в области национальной обороны, национальной экономики и национальной культуры, а также обеспечивает свое национальное существование, но носителем капитала и капитализма должно быть в первую очередь государство. Частный капитал также является национальной собственностью и должен находиться под защитой и под контролем государства для того, чтобы он также служил борьбе народа и общества".

Под этими словами вполне мог бы подписаться и Тито. На основе общих целей, коммунисты и национал-монархисты пошли на союз. Ранее убежденный антикоммунист, генерал Михайлович согласился на совместную с Тито пресс-конференцию. Коалиция была выгодна обоим, ведь за ними стояли союзные Франция и СССР, которым был выгоден союз своих ставленников и ослабление Симовича.