Контора

Он медленно наклонялся к Сашиным губам, видимо давая ей возможность отвернуться. Именно этот выбор, который он ей позволил сделать, она оценила больше всего. И сама потянулась навстречу. Как же это сладко… Тогда, в подъезде, она была в таком шоке, что ничего особо не поняла. Но сейчас… Саша плавилась, словно горячий воск, чувствуя непередаваемые ощущения от его губ. Он даже целовал так, как ей нравится, без неимоверного количества слюней и широко открытого рта. Нет. Марат будто ласкал ее губы, совершенно не стараясь засунуть язык по самые гланды. Очень нежно, очень вкусно и очень возбуждающе. Саша сама не заметила, как прижалась к нему совсем близко, слегка двигая обтянутыми юбкой бедрами, словно притираясь к его паху, отчего последний характерно увеличивался прямо на глазах. Марат, продолжая ласкать затылок девочки пальцами, вторую руку положил на ее задницу, проводя ладонью то вверх, то вниз. Саша тихо застонала в его губы. Видимо это имело для блондина какой-то сакральный смысл, потому что услышав небольшой признак ее возбуждения, он ,прорычав что-то о сумасшедшей девчонке, сделал шаг вперед, вынуждая Сашу прижаться спиной к дереву и целовал ее уже с какой-то дикой, безудержной страстью. И вдруг Марат остановился. Замер, оторвавшись от ее губ и прижавшись своим лбом к Сашиному, не открывая при этом глаз. А потом заговорил хриплым низким голосом, еще не отошедшим от всплеска их страсти.

— Это охренеть как странно… И я не знаю, что со всем этим делать…Но… Я правда не могу без тебя. Бля… Даже звучит по ублюдски. Будто я прыщавый подросток перед сексуальной старшеклассницей. Отпусти меня. Сделай что-нибудь, чтоб я перестал думать о тебе.

— Не могу. Потому что, когда ты уходишь, весь мир становится черно-белым. Прости. Не могу. Если это колдовство, как ты говоришь, то я все отдам, чтоб оно не прекращалось.

Саша, отодвинувшись чуть назад, провела рукой по его щеке, стараясь вложить в этот жест все то, что чувствовала с ним и без него. Всю свою тоску, всю свою нежность, все то непонятное, но очень сильное, что творилось в ее душе, а потом осторожно выскользнула из его рук и пошла от кинотеатра прочь. Генка переживет, ничего с ним не случится, а вот ей нужно сейчас побыть одной. Все происходящее между ней и Маратом обретало такие громадные пугающие размеры, что она должна была  это пропустить через себя, дабы на выходе понять, готова ли сама к тому, что изменит ее навсегда. Жить, не зная того самого чувства, о котором пишут в книжках, это — одно. Совсем другое, как потом существовать, когда оно закончится, и обыденная реальность станет слишком мала. Она полюбила. Теперь это точно. Но, если он уйдет… Нет, не так. Когда он уйдет, выживет ли девочка Саша? Вот в чем вопрос…

Одиннадцатая глава

21 апреля 2008г

Ольга Сергеевна уже много дней чувствовала маяту в сердце. Душа, что говорится, была не на месте. Слова, сказанные Серёгой, который в результате даже не злился на великую подставу с её стороны, упорно не шли из головы. С Олеськой водила, вроде, разбежался краями, но, как оказалось, даже ухитрился остаться в хороших отношениях, обоспечив себе в смену присутствие дорогих тёлок. Хитрожопый сукин сын.

Неужели она, Ольга Сергеевна, на самом деле становится такой же, как эти продажные, во всех смыслах, люди? Самое печальное, что  жизнь на "конторе" летела с бешеной скоростью. Поэтому, если в обычной реальности можно общаться с человеком годами и не подозревать о его дерьмоватой начинке, то в сфере эскорт-услуг все говнище лезло сразу, будто прорвавшая трубу канализация. Сколь хорошим и добрым существом не была бы новенькая работница, спустя какое-то время оказывалось, что все грехи человеческой натуры присутствуют в гипертрофированном варианте. Предательство, продажность, ложь, зависть, алчность. Почему? Возможно из-за денег, крутившихся на "конторе", словно финансовое состояние небольшого европейского государства.  Не зря говорят, что бабло-одно из лучших мерил состояния души.

Подтверждением послужили следующие двое суток смены. Сначала "выступила" Танечка. Данная особа приехала покорять город из близлежащего села и в первые дни работы напоминала доярку из Хоцапетовки. Только не в переносном смысле, а прямом. Яркие тени на веках, килограммы туши, криво размазанный тональный крем. Девочка, в принципе, от природы очень симпатичная, но вот этот деревенский фольклерный стиль губил любую надежду на корню. Ольга Сергеевна потратила уйму времени, вбивая новой сотруднице в голову, что не все золото блестит. Учила правильно краситься, одеваться, вести себя, соответствующе статусу дорогой проститутки, а последнее, на самом деле, целая наука. И вроде бы, все получилось, но вот эта колхозная душевная простота, иной раз граничащая с дурью, все равно нет- нет да вылазила наружу.