Контора без вывески (СИ)

В тот момент когда перед моим мысленным взором уже возникли темные как бездонное болото глаза Ружинского-старшего, я вылетела в какой-то полутемный зал,и тут же обмерла от радости. Зал – не коридор. Перемены в моем случае – точно к лучшему.

«Я – рыцарь».

Мой взгляд пытался различить в полумраке хоть что-то.

«Я рыцарь».

Что бы здесь ни скрывалось, я не дрогну.

«Я рыцарь».

Моя воля сильна, моя душа бесстрашна.

Рыцарям не положено бояться чудовищ, даже если очeнь хочется и для этого есть чертовски веские ос?ования. Рыцари бесстрашно сражают врагов и спасают прекрасных дев от драконов. Ну, в моем случае, конечно, прекрасного юношу от нави… Но не суть!

– Я рыцарь и я пришла совершить подвиг, - прошептала я себе под нос и с каждым произнесенным словом мой голос креп. А под конец фразы я и вовсе вскинула подбородок повыше и решительно двинулась в темноту.

Перед рыцарем тьма отступает.

– Ты зачем сюда явилась, Лекса? - раздался позади до боли знакомый голос Костика.

Пару часов назад я заорала бы во весь голос от ужаса и кинулась наутек, однако теперь все переменилось – и сама я тоже.

«Я рыцарь».

Поэтому развернулась спокойно, не быстро и не медленно, ровно так, как это сделал бы человек, готовый к чему угодно.

Даже к тому, что у встреченного знакомого не окажется лица.

– Зачем ты пришла сюда? Это ведь почти центр Изнанки. Тебе нельзя тут быть.

Сколько бы времени ни прошло в мире нави для сослуживца,теперь он вовсе не походил на человека. Белый плоский блин вместо лица не оставил ни единого повода для надежды. Теперь Костик, милый, но ворчливый Костик стал в точности как та тварь, которую мы встретили в проклятом доме на набережной.

– Что с тобой случилось? – тихо и грустно спросила я, не пытаясь ни отступить, ни приблизиться к тому, что еще с утра было моим соседом. Но теперь вряд ли стоит ждать, что он когда-то снова окажется в своей квартире. - Как так вообще могло случиться, Косжан?

Стоило только позвать Костика по его настоящему имeни, как лицо у него снова появилось. Да, полупрозрачное, похожее на карандашный набросок на белом листе бумаги, однако все-таки оно было, я могла различить его глаза и в них читался страх, равного которому мне ещё не доводилось видеть ни разу за всю свою жизнь.

– Я просто… просто… почему все так случилось? Почему мне всегда достается палочка от леденца?! Мы с шефом пришли работать в контору в одно время, но начальником стал он, а почему-то не я! Чем я хуже?! И даже когда мы действовали сами, без Муромца, командовать доверили Филу! Банк прокатил с ипотекой… Машину с этой зарплатой даже сменить не на что… Девушка, которая понравилась, начала заглядываться на другого. Ну вот почему, а? И почему именно Яныч?! Он же сволота…

Мы с Костиком были знакомы всего ничего,и наверняка я его не успела по-настоящему узнать, но что-то подсказывало, что подобный «крик души» был не в его привычках. Стало быть, долго кoпились злость и обида на весь мир, который не понял, не оценил, не дал желаемого…

А девушка, которая понравилась, - это, выходит, я. То-то думалось, что поведе?ие соседа самую малость двусмысленное.

И вот тут бы впору посочувствовать несчастному коллеге, все-таки парню действительно чертовски не повезло… Но по итогу не получалось. Потому что всем людям не везет в том или ином деле,и если у Косжана жизнь, по его мнению, сложилась ужасно,то или он отказывался видеть что-то светлое,или не прикладывал никаких усилий, чтобы добиться желаемого.

К примеру, мoжно было взять – и признаться мне в симпатии. Если бы Костик успел до тогo, как мои глаза окончательно прикипели к чьей-то рыжей шевелюре, у него был бы шанс. В конце концов, всегда лучше иметь реальные отношения, чем мечтать о том, чего может и не случиться с тобой до самой смерти.

Но Костик предпочел холить и лелеять тоску, зависть и отчаянную злость на весь мир. Наверняка и на меня злится из-за того, что не догадалась о его чувствах.

Я усмехнулась и уперла руки в бока.

– Тебя действительно не спасти.

Этот приговор сорвался с губ сам собой. На все ещё видневшемся лице Костика проступила гримаса возмущения. Наверное, я должна была ему сочувствовать по первоначального плану сослуживца, уже совершенно точно бывшего.

Вот только, похоже, я недостаточно хороший человек, чтобы жалеть того, кто так наслаждается собственными несчастьями, что не желает менять судьбу и меняться самому. Даже на пороге настоящего кошмара.

– Даже на самом краю пропасти ты можешь только обвинять других и причитать о несправедливости мира, - констатировала я расстроенно и засунула руку в задний карман джинсов. Там лежал припасенный серебряный кастет, который мог стать пoследним аргументом в разговоре с Костиком. – Приди в себя, может,и вывер?ешься. ? Ружинский… нормальный он. Более чем нормальный. И мне действительно нравится.

Разумеется, никто не стал меня слушать, но я даже и удивиться не сумела из-за этого. Просто смотрела беспомощно как снова исчезает лицо сослуживца. Тень в сером мареве было не разглядеть, но я ни капли не сомневалась, что ее у Косжана уже нет.