Контора Игрек

Пока Римма вела эту безнадежную войну, утешаясь тем, что ей, очевидно, послано очередное испытание, Маршал медитировал. Он все еще не мог определиться, кого же их Команда будет теперь искоренять и под каким лозунгом, а когда Римма попробовала подвести его к мысли, что это, по крупному счету, все равно, обругал ее и прочитал нравоучение. Однако же Кирч почувствовала, что в глубине души он с ней согласен, только не хочет говорить об этом вслух – в воспитательных целях, за ним такое водится.

Сквозь щелевидные окна под потолком сочился внутрь грязноватый дневной свет, и Маршал, застывший на волглом бетонном полу в позе лотоса, походил на деревянного истукана, а его лысый череп блестел, как отполированный. Римма, насупленная и взъерошенная, в затрапезном комбинезоне, бродила по залу с баллончиком отравы – здесь, на первом сверху этаже бункера, плесени развелось особенно много.

Встряска. Хруст стекла. Потолок раскроила косая трещина.

Рефлекторно стиснув баллончик, Кирч отпрыгнула к двери. Маршал поднял опущенные веки, в его пронзительных белесых глазах мелькнуло выражение усталости.

– Курт Баштон, именующий себя Маршалом! Сей гордый псевдоним – это, надо полагать, реализация тайной детской мечты? Или скромная дань мании величия? В этом есть нечто от наивной похвальбы дикаря… Так и быть уж – Маршал! В облаке Тешорва мы не закончили наш поединок, и я предлагаю продолжить. Выходи, жду снаружи. Или ты опять намерен удрать, как на Вьянгасе? Увы, бедный экс-непобедимый Маршал…

Когда этот вкрадчивый язвительный голос умолк, побагровевший от гнева Маршал выругался и буркнул:

– Болтунов надо пачками стрелять…

– Маршал, вы пойдете? – спросила Римма, глядя на шефа снизу вверх с восторгом отчасти искренним, отчасти театральным.

– Надо проучить болтуна! Жалко, мыслеусилитель не готов, да я его и так… Сейчас, только броню надену. А ты, боец Кирч, иди покамест вниз. Твоя задача – остаться в живых.

Маршал говорил ворчливо и веско, совсем как в былые времена, до краха «Конторы Игрек», и Римма ощутила новый прилив восторга.

В последний момент космополовцы спохватились: есть, оказывается, межзвездное соглашение, по которому совместные антитеррористические операции с применением оружия массового поражения должны проводиться в присутствии представителей СМИ. Эта операция – и совместная, и антитеррористическая, а на крейсере ни одного журналиста! Нарушение, могут последовать штрафные санкции со стороны Галактической Ассамблеи.

Неизвестно, чем бы все это закончилось (тергаронский генерал уже склонялся к тому, чтобы повыбрасывать иностранных граждан за борт – тогда, мол, формального нарушения не будет), но тут кто-то вспомнил о Саймоне Клиссе – тоже ведь, считай, представитель СМИ! – и его быстренько притащили на командный пост.

Ему объяснили, что он здесь находится ради соблюдения протокола, а не для того чтобы снимать пасквили, так что пусть сидит смирно и помалкивает, но Саймон все равно не терял надежды выпросить хотя бы плохонькую камеру.

Ему надо снимать кино, чтобы нервы успокоить. Вон сколько рядом кудонской нежити – в левом секторе зала, за прозрачными раздвижными перегородками. Словно там оранжерея с отвратительно лоснящимся черным кустарником или террариум, битком набитый змеями, которые так переплелись друг с дружкой, что превратились в подобие единого организма.

Внезапно по этой шевелящейся массе как будто прошла судорога, а потом скользящие створки раздвинулись, чтобы выпустить наружу мобильный «кокон спасения» со скрючившимся внутри черным цефалоподом.

По залу пронесся ропот. «Еще один выбыл!» Саймон ничего не понял, но порадовался, что кудонцев стало на одну тварь меньше.

Потом из-за стеклянной стенки выбрался другой кудонец, подскочил к тергаронскому генералу и что-то заверещал по-своему.

– …Мы перед этим чудовищем бессильны. Каждый раз, когда он пытается прорваться, кто-нибудь из наших теряет сознание, уже одиннадцать пострадавших, – разобрал Саймон реплики автопереводчика. – Ваша человеческая раса порождает монстров!

В разговор включились офицеры Космопола, разгорелся спор. Саймон изо всех сил прислушивался и наконец понял, что речь идет о Поле Лагайме. Все вместе взятые кудонские «сканеры» еле-еле могли с ним справиться и сомневались, что их хватит надолго: еще несколько потерь – и перевес будет на его стороне. Они требовали немедленного нанесения удара, а представители Космопола настаивали на том, чтобы Лагайма эвакуировали с Сагатры и передали им. Поскольку он сотрудничал с Лиргисо под принуждением, по законам своей планеты, равно как и по галактическим, он не несет за это ответственности.

Генерал, на которого насели с двух сторон, ответил, что работа на врага – в любом случае предательство, и на Тергароне его бы расстреляли, и вообще все планеты, которые хотят выращивать не штатских хлюпиков, а бравых боевых парней и девок, должны перенять опыт Тергарона и ввести поголовную воинскую обязанность. Это заявление вызвало взрыв негодования у космополовцев, принадлежащих к более миролюбивым культурам.