Контора Кука

«Договорились. В принципе ты ведь можешь вообще не замечать молл, он только в длину большой… ну, улица такая с потолком и дневным светом… А так, ты видел, если не открывать эту дверь, если не останавливать лифт на промежуточном этаже…» — «Это было в каком-то фильме, кстати, только я не помню в каком — тайный этаж, кажется, шестой с половиной…» — «Ну вот, а здесь первый с половиной… Да, так вот, можешь просто не замечать его, и всё. Но ты расскажешь мне, что это за фобия такая, говоря научным языком, — она подняла пальчик, — ты, наверно, просто не любишь шоппинг? Что, подружки затаскали… по магазинам, а, бандит?»

«Да нет», — сказал Паша, когда они подписали договор и прилагающиеся к нему протоколы с перечнем помещений, которые входят в состав entity, в дальнейшем именуемое «квартирой»…

«Молла среди них нет», — сказал Паша, изобразив улыбку.

«А его вообще нет. Если ты не хочешь его видеть, он и не существует, он ненавязчивый, молл, — я же тебе говорю», — улыбнулась маклерша и так подмигнула, что Паша назвал её ещё и «бандершей» — как бы для симметрии… но только про себя — в отличие от неё, повторявшей это «бандит» каждую минуту…

И он не мог, конечно, знать, чем это слово — «бандерша» — отзовётся, то есть что с другой стороны рядом окажется другой «прикол» — с красными окнами…

«Ну да, в каждой утке есть доля шутки», — приговаривал, бывало, отец Паши, читая газеты…

А среди объявлений в газете, по которым Паша звонил несколько дней и произносил заготовленную на листочке фразу на немецком — «их интерессире мих фюр айне айнциммервонунг» [20], а потом предлагал перейти на английский… Так вот, среди объявлений было такое, по которому Паша хоть и не звонил, но оно ему запомнилось: «Вместе с квартирой сдаётся полтора километра парка, прилегающего к дому» , — перевёл ему тогда ещё Ширин… «Так что, если уж парка полтора… — подумал Паша теперь, — то почему бы и не километр молла в придачу…»

«Нет-нет, — сказал он, когда она повторила вопрос, — это правда скучная история, не о чем там говорить… Расскажите лучше вы — про Лондон, я же там никогда не был, хотя в детстве, знаете, как бы и был… Ну, родители взяли мне преподавательницу по английскому, частные уроки, я тогда болел, отстал немного… ну и вообще, типа в жизни пригодится… да вот и пригодилось, кстати, я ведь до сих пор тут живу на английском, и на работе, и дома… ну или по дороге домой… На немецкий перехожу то есть очень медленно, на ощупь, можно сказать… Да, так вот мы тогда с Любовью Егоровной путешествовали по Лондону — по книжкам, по картинкам, пальцем водили и рассказывали друг дружке, где там чего и как, вест-минстер-биг-бен-пикадилли-сёркус…»

Паша уже был здесь, но совсем ещё крохой и ничего не помнил про ту детскую столицу, которая столицей его детства не стала, конечно, года три ему было тогда от силы, а уж у этого возраста точно другие столицы… но что-то, наверно, всё же осталось в секретном архиве памяти, где, говорят, всё хранится… Но, в общем-то, можно было сказать, что он впервые в неё въезжал — теперь.

Было ещё очень рано, пять или шесть утра, железнодорожный тряский морок не успел рассеяться, ещё перед глазами был линкруст купе, и Казанский вокзал казался Паше ещё сном, вместившим в себя предыдущий, купейный… Ещё было ни свет ни заря , и вокзал был странно пуст — не для Паши, ему-то было что… Но вот отец его этому удивился, привыкший, что Казанский всегда полон людьми.

Да, отец курил свою «Яву» и удивлялся этой внезапной пустынности, а для Паши она была естественным подтверждением, что это ещё не явь и не Москва… А только каменный шлюз, думал он, слушая, что говорит отец, когда они шли по привокзальной площади, — что это здание похоже на кремль, но не московский, а казанский, — ну так, конечно, ещё не Москва…

Паше тринадцать лет, это последняя его несамостоятельная поездка, позже он не то чтобы этого чурался — ездить с родителями, просто у отца уже не было такой возможности — взять да и махнуть вместе с сыном… Дела, или точнее — дело, — «дело», которое позже стало семейным и единственной, пожалуй, пользой от которого для Паши… было то, что в результате этот «мелкий бизнес» в своём развитии, как раз в тот момент, когда он должен был стать, что ли, «средним»… сделался вдруг той самой катапультой, которая и вышвырнула Пашу прямо в эти «Афины на Изаре»… Но на этом мы если и остановимся, то тоже как-нибудь попозже… А тогда — вскоре после поездки в Москву — новое дело поглотило Константина Сергеевича, так что это была последняя совместная поездка, хотя до этого они успели много поездить по стране, вообще, путешествия до сих пор прочно ассоциировались у Паши с отцом, без которого он сам по себе, кстати, не больно-то и путешествовал, скажем, теперь уже по новым окрестностям, которые для многих жителей этого города включают в себя не только Тироль, но и всю дальнейшую Италию…