Конторщица 4 (СИ)

Те усиленно закивали, словно китайские болванчики.

— Дальше, — тяжелый взгляд Ивана Аркадьевича прошелся по собравшихся и остановился на Акимовне. Та торопливо подхватилась, расправляя складки юбки.

— Валентина Акимовна, — сказал он, — теперь вы объясните мне, а что у нас по базе отдыха в Орехово?

— Всё хорошо у нас там, — замямлила та.

— А почему тогда её под снос определили, раз так хорошо там всё?

Акимовна вскочила и прижала руку к сердцу.

— Вы мне тут, Валентина Акимовна, умирающего лебедя не изображайте! — вызверился Карягин, — если сердце болит — уходите на пенсию, здоровье беречь надо! Мы тут насильно никого не держим!

Акимовна попыталась что-то возразить, но Ивана Аркадьевича уже понесло:

— Как вы пропустили нормальную базу отдыха под снос по документам?! Как?! Я вас спрашиваю?! Если там всё нормально! Вы что, документы подписываете и вообще их не проверяете?! Под наркозом подписываете, да?

— Это не я подписывала! — пискнула Акимовна.

— А кто?! Пушкин подписывал?! Лермонтов?!

— Н-н-нет…

— А кто?!

— Антонина, из отдела кадров, — пролепетала Акимовна, — Её в комиссию привлекли.

— Так! — Карягин развернулся и вонзил взгляд в Щуку:

— Капитолина Сидоровна! Ваш человек подписал акты?!

— Иван Аркадьевич, я руковожу отделом кадров, и учётом материальных ценностей не занимаюсь, — с достоинством изрекла Щука и бросила торжествующий взгляд на Акимовну.

Ту аж подбросило на месте:

— Но это ваша сотрудница! Ваша!

— Ну и что?

— Тонька акт подписывала!

— Ну и что?

— Тихо! — опять рявкнул Карягин, — базар тут не надо устраивать! Кто кого перекричит. Почему мне звонят с ОБХСС и вопросы задают? Хорошо, что у меня там знакомый, придержали пока материалы. Вы чем думаете?! Обе чем думаете?!

Щука и Акимовна молчали и бледнели всё больше и больше.

— Объяснительные. Обе, — внезапно успокоившись, велел Иван Аркадьевич.

Пока они орали друг на друга, Лактюшкина переглянулась с Жердий, и они тихонечко встали и застыли, стараясь не отсвечивать.

— Еще вопрос, — скрипнул зубами Карягин в сторону Щуки, — что у нас с путёвками в санатории? В объяснительной не забудьте написать.

У Щуки заалели уши, но она промолчала.

— Дальше, — Карягин обвёл оставшихся глазами и остановил взгляд на Урсиновиче:

— А вы, насколько я понимаю, новый работник, Урсинович?

— Да. Я — Виктор Алексеевич, — с достоинством представился тот.

— И вы у нас заместителем работаете, да?

— Да, вникаю, так сказать в дела, — несколько натужно хохотнул он.

— А скажите мне, Виктор Алексеевич, как вас угораздило непроверенный отчёт с ошибками самому Гриновскому отправить?

— Отчёт составляла Горшкова! — с оскорблённым достоинством ответил Урсинович и изобразил вселенскую обиду. — И если она непрофессионал, то почему вы мне вопросы задаете? С неё и спрашивайте!

— Спрошу! И с неё спрошу, — согласился Иван Аркадьевич, и я почувствовала, как холодок прошел по позвоночнику. — Но сейчас я разговариваю с вами. Извольте встать!

В конце он рявкнул так, что перепуганный Урсинович аж подорвался с кресла (с моего вообще-то кресла, которое он заимел привычку занимать).

— Отчёт не Горшкова отправила, а вы! Так зачем вы наши ошибки Гриновскому показали?! Зачем трактористов в Красный уголок завели? Зачем распускаете слухи по всему предприятию?!

— Да я не… — промямлил Урсинович.

— Молчать! — рявкнул взбешенный Иван Аркадьевич, — Много на себя берете! Нужно еще проверить, кто информацию в газету и ОБХСС слил! Не затем ли вы в депо «Монорельс» пришли?!

— Да я не…

— Разберемся! Назначим проверку и разберемся! А сейчас — тоже объяснительную мне на стол!

Иван Аркадьевич резко развернулся к Альбертику.

Так получилось, что все стояли сейчас на ногах, и лишь Альбертик сидел. Один.

И выглядело это, мягко говоря, странно. Нелепо и странно.

— А что же ты Альберт Давидович, такой срач устроил? — уставшим голосом спросил Иван Аркадьевич, нависая над ним, — Бардак. Хаос какой-то. Меня всего ничего не было, а ты чуть депо «Монорельс» не угробил. С тремя бабами, ипиегомать, разобраться не смог? Где ты это чудо взял, Урсиновича этого? Зачем он тебе нужен? Почему непроверенного человека до таких дел сразу допустил? Я же тебе всё в хорошем состоянии оставил. Бери. Рули. Так нет же! Чуть всё не просрал…

— Да я…

— Рано, — перебил он Альбертика, — Рано тебе еще руководителем такого ранга быть, Альберт. Здесь, конечно, моя вина. Дал маху. Поверил в тебя…

— Иван Аркадьевич, — голос Альбертика зазвенел от сдерживаемых эмоций, — я старался и не моя вина…

— А чья? Чья вина?! — рассердился Иван Аркадьевич, — если ты директор предприятия, то вся вина — твоя и только твоя! И не надо искать крайних и виноватых! Если ты не смог организовать людей, не создал условия, не предвидел неприятности, то тебе, как руководителю — грош цена!

— Иван Аркадьевич, — тихо проговорил Альбертик, — я готов написать заявление об увольнении…

— А вот тут ты, дружочек, просто так не выкрутишься, — покачал головой Иван Аркадьевич, — раз накрутил, намутил — умей ответ держать. Будь мужиком.

— Что со мной будет? — упавшим голосом спросил Альбертик.