Конторщица 4 (СИ)

— А ты что думала? — хмыкнул Иван Аркадьевич, — что оно как в сказках должно быть? Махнула одним рукавом — сделалось озеро, махнула вторым — и поплыли по озеру хрустальные лебеди…

— Да нет, не думаю, — нахмурилась я, — но меня злит, что бьешься, бьешься с обстоятельствами, а всё на одном месте.

— В Москву надо, — вдруг сказал Иван Аркадьевич.

— В Москву? — я думала, что ослышалась.

— Да, — кивнул Карягин. — Я вот сейчас был в Москве. И не просто так же. Ты, небось, думаешь, что я как школяр там на уроки ходил и задачки решал? А вот и нет! Я, между прочим, продвинул проект, что депо «Монорельс» в Москву переедет. Главное управление. А здесь отделение останется. Нам же расти надобно, расширяться. «Наверху» инициативу одобрили. Надо нам с тобой, Лида, смотреть вперёд.

— И когда на Москву? — я была в шоке от новостей, всё как-то свалилось неожиданно.

— Ну ты же сама канючишь, что засиделась, — хмыкнул Иван Аркадьевич. — Вот и будет теперь чем заняться.

— Я не канючу!

— Канючишь, — не согласился он, — сплошное нытьё и дамские нервы у тебя, Лидия. Так что готовься.

— Но Иван Аркадьевич, — попыталась посопротивляться я, — это как-то совершенно неожиданно. У меня Светка в первый класс через три дня идёт. Уже группа составлена, у нее тут друзья. Музыкальная школа. Учитель сольфеджио такой хороший, не хотелось менять. У Риммы Марковны подруги тут…

— А у тебя? — насмешливо прищурился Иван Аркадьевич.

Я промолчала, говорить было нечего.

— Вот то-то же! — удовлетворённо констатировал он, но, видя, моё смущение, добавил, — да ладно, не переживай так. Это дело не быстрое. Не один год пройдёт, пока мы все до ума доведем.

И я вздохнула.

— Так что иди работай спокойно, Лида, — велел Иван Аркадьевич, и в спину мне уже крикнул, — и про мероприятие не забудь!

Я вышла из Института и столкнулась с нашей почтальоншей, тётей Валей.

— Ой, Лида! — обрадовалась она, — а у меня тебе письмо. Хорошо, что я тебя здесь встретила. Теперь не придется тащиться на Ворошилова.

— Что за письмо? — спросила я.

— Заказное, — важно ответила тётя Валя, — отдаю лично в руки и распишись.

Я черканула загогулину и взглянула на адрес. Незнакомый, из Москвы. Неужели Велимир или, что еще хуже, Инна Станиславовна? Хотя откуда бы ей знать мой домашний адрес. Мимолётно отметив мысль, что вопрос с Велимиром не решен, я торопливо разорвала конверт, стараясь не повредить его.

Внутри оказался еще один конверт, с иностранными марками. Сердце моё нехорошо ёкнуло. Я разорвала конверт и вытащила письмо от «демонической» Олечки.

— «Лидия», — писала она, — «сообщаю, что семейная жизнь у меня не сложилась. Оставаться в Чехословакии сейчас тоже не могу — из-за незнания языка меня не взяли в театр. Поэтому в октябре я планирую вернуться обратно. Насколько я помню, квартира от Валеева осталась за Светланой. Так что мы с дочерью будем там жить. Приготовь, пожалуйста, документы на квартиру. Мне будет некогда, я уверена, что меня с радостью возьмут в наш драматический театр и у меня будет плотный график гастролей».

Ольга.

Эпилог

Солнце щедро заливало землю светом. Ещё бы! Такой день!

Радостные, улыбчивые родители, бабушки и дедушки, ведут нарядную детвору в первый класс. Малыши серьёзные, девочки — в огромных белоснежных бантах, белых красивых фартучках, мальчишки — в коричневых костюмах, чинно шагают возле родителей, старясь не сорваться на бег. И везде цветы — гладиолусы, гладиолусы, хризантемы и опять гладиолусы. Кажется, вся улица в них утопает.

Из динамиков весело льется задорный пионерский марш.

Школа приветливо раскрыла двери для ребят. По традиции начало учебного года начнётся с торжественной линейки на школьном дворе.

— Лида! — озабоченно говорит Римма Марковна, — а где первый «Б» будет стоять? Ты точно помнишь?

Я веду Светку за руку. Веду её в первый класс. Светка в плиссированном платье, белом фартуке и два огромных белых банта чудом удерживаются на её голове (мне кажется Римма Марковна гвоздиками их прибила, потому что уже полчаса как они не сваливаются с непослушных светкиных волос).

— Римма Марковна, не беспокойтесь, найдём, — весело отвечаю я. На душе так хорошо, празднично.

На мне нежно-зелёное новое платье и я чувствую себя в нем если не королевой, то герцогиней уж точно.

Мы подходим к выстроившимся рядами школьникам, и Римма Марковна озабоченно начинает выяснять, где же первый «Б». Мы же со Светкой просто наслаждаемся праздничной атмосферой.

— Лида! — Римма Марковна торопливо восклицает, — нам вон туда нужно!

— Успеем, Римма Марковна, — улыбаюсь я, — еще целых пятнадцать минут до начала.

— Лида! — слышу я сзади голос и оборачиваюсь.

Мне улыбается Будяк:

— Это тебе, — он дарит мне букет хризантем. Римме Марковне достаются гладиолусы.

Я зарываюсь лицом в цветы. Обожаю желтые хризантемы!

— Давай я отведу Свету к её классу, а то тут толкотня, — кивает он мне и уводит Светку за руку.

Мы остаемся с Риммой Марковной среди остальных взволнованных родителей.

Начинается торжественная линейка. Выносят красное знамя, звучит гимн. Я опять зарываюсь в цветы и вдыхаю нежный цветочный аромат.