Конторщица-5

– Да они так каждый день ко мне по сто раз бегают. Я же их всегда и покормлю, и вкусненьким побалую, и все горести-радости послушаю. А он же как дундук – только «гыр-гыр» на них. Они подрастут и сами ко мне вернутся. А не вернутся – значит плохая я мать.

– А как же ты сможешь пережить все это?

– Ох, даже не знаю, Лида, – вздохнула Зоя. – Не знаю я. Но я вижу один только выход – я посмотрела на тебя и решила тоже поступать в институт. Буду учиться, и времени на тоску у меня не будет.

– Но вступительные экзамены уже прошли, – неуверенно сказала я. – Учеба уже почти месяц идет.

– Да, прошли, – кивнула Зоя, – но я узнавала – в нашем филиале нархоза недобор получился. А у меня высшего образования нет. А так, поступлю, закончу. Получу диплом. Глядишь – жизнь и изменится. Ты же мне с целевым поможешь? Поговоришь с Иваном Аркадьевичем?

– Я-то поговорю, но Зоя, ты же сейчас на эмоциях всё решаешь. Смотри, чтобы потом не пожалела…

– Зато не буду ни ему, ни детям, ни подругам мозги нытьем и рыдания замучивать.

– Ох, и отважная ты, Зоя. Я бы так не смогла, – задумалась я.

– Жизнь такая, Лида. – на глазах у Зои появились слёзы. Она смахнула их тыльной стороной ладони и упрямо продолжила, – И знаешь, что я скажу. Я ведь за тот свой проступок ни капельки не жалею. Было у нас счастья всего-то десять дней. И ни один из этих десяти дней я не забуду. Никогда! Ради этого стоило жизнь свою перековеркать. Да, я виновата перед мужем и детьми, но, если бы время отмотать назад и дать мне возможность сделать выбор, я бы, не колеблясь выбрала бы опять пережить всё это.

Мы ещё немного поговорили, и Зоя ушла.

А я осталась одна и задумалась. А как бы я поступила в этой ситуации? Тоже бросила бы детей? Не мне судить, ведь по сути я своих детей бросила, переместившись сюда и не делая попыток вернуться обратно, отгоняя мысли о детях, о моей той семье прочь.

Не знаю. Всё так сложно.

Я вытерла слёзы и грустно улыбнулась, глядя в окно, где солнце светило в не по-осеннему ярко-синем небе. Кажется, сейчас я, как никогда, была готова к новому этапу моей жизни, горела жаждой что-то изменить.

Глава 7

Я сидела на подоконнике своего кабинета (шел ливень и увидеть меня в окно с улицы за ледяной стеной воды никто не мог), грызла огромное красное яблоко и размышляла. Я уже полтора года здесь, в этом мире, а занимаюсь всё какой-то ерундой – то ремонт делаю, то мужа-придурка гоняю, то с бабами на работе собачусь. А ведь у меня, как у всякого нормального попаданца, должна быть какая-то миссия. Точнее даже не так, а Миссия. С большой буквы. Другое дело, что нащупать эту миссию я всё никак не могла (или не хотела) – СССР спасать я смысла не видела, да и знаний у меня столь глобальных не было, песен я петь не умела, а всё остальное и так вроде было нормально, и меня вполне устраивало.

И всё как бы и ничего, но в последнее время мне стало скучно. Причем настолько скучно, что я уже не знала, что и делать – не помогала ни бесконечная выматывающая работа, ни сдача экзаменов, ни даже стратегии противодействия матримониальным интригам Риммы Марковны.

Я откусила еще от яблока и задумчиво уставилась в окно – тяжелые косые струи лупили в стекло, растекаясь мутными потоками. В кабинете было тепло и сухо, яблоко было сладким, работы срочной не намечалось, так что если бы не скука, то я могла бы констатировать, что жизнь вполне удалась.

И взглянула на многострадальную репродукцию «Алёнушки у омута» и тут мне в голову пришла гениальная мысль. Озарение. В общем, вспомнился приём из корпоративных войн двадцать первого века. Есть такой способ, называется что-то типа «мордой об асфальт» или «пинок в лоб» (точно не помню), в общем, там суть такая, что если чего-то очень хочется, то нужно сперва предложить нечто трудновыполнимое, а когда тебе откажут, нужно сразу же предложить то, что тебе нужно. Отказавшему один раз человеку повторно отказывать будет неудобно и на небольшую просьбу он согласится. Вероятность успеха – около восьмидесяти пяти процентов. Некоторые профессиональные манипуляторы у нас на работе раскачивали этот навык почти до ста процентов.

В общем, решила я попробовать.

А хотела я ни много, ни мало – ещё одну штатную единицу для себя: мне нужен был второй технический секретарь, который поможет разобраться с архивом. И я надеялась «увести» ставку у Щуки или Лактюшкиной. Иван Аркадьевич жутко не любил всего вот этого, поэтому приходилось выкручиваться.

Чтобы усилить чувство вины первой просьбой нужно было взять что-то трудное. Я опять внимательно посмотрела на горемычную Алёнушку и меня осенило – Иван Аркадьевич планирует перевести основные активы депо «Монорельс» в Москву. Он постоянно шуршит в этом направлении, что-то там планирует, от кого-то «сверху» что-то постоянно требует, но дело покамест с места не сдвинулось. Так что «больная мозоль» найдена.

Вот и ладненько.