Конторщица-5

Пока день не закончился, я решила сбегать на работу, хотела проверить, что там с планом мероприятий по совершенствованию кадров, всё ли в порядке. Написала Римме Марковне записку, что вечером будет гость, переоделась и поехала.

Депо «Монорельс» встретило меня привычной суетой. Не забегая к себе, я отправилась сразу к Ивану Аркадьевичу.

– Вернулась, – не очень приветливо встретил меня шеф, весь его стол был завален бумагами и, судя по всклокоченному виду, работы было много, – нагулялась в Кисловодске? Водички попила? А мы тут зашиваемся, как видишь.

– Документы приняли? – не повелась на плохое настроения Карягина я, – или нужно что-то переделывать?

– Всё приняли, – хмуро кивнул Иван Аркадьевич, – хорошо, что Кашинская всё сделала.

– В каком смысле всё сделала? – удивилась я.

– Всю документацию оформила, что там надо, и отправила, – раздраженно закурил шеф.

– Подождите, я не совсем поняла, неужели Клавдия сперва не приняла, и Кашинской пришлось что-то переделывать? Но там же всё верно было…

– Приняла сразу, как только Кашинская ей отправила. Причём, приняла без единого замечания – отмахнулся шеф. – Все бы так работали. Учись, как надо.

– Но это же я…

– Всё, Лида, некогда мне, сейчас из главка звонить будут. – Нахмурился Иван Аркадьевич, – иди работай.

Я вышла из кабинета в непонятных чувствах. С одной стороны, то, что приняли – это прекрасно. Такая гора с плеч. Но вот при чем здесь Кашинская? Да, она сделала небольшую часть работы, которую я ей поручила. И проконтролировала отправку пакета с курьером. Но на этом и всё. С чего Иван Аркадьевич решил, что это она всё единолично написала?

В общем, надо идти разбираться. Второго Урсиновича я не вынесу.

В Ленинской комнате было шумно. Я заглянула – несколько человек, из молодёжи, склонились над столом и о чём-то отчаянно спорили:

– Не так!

– Почему это не так?!

– Пока у нас не будет наш, созвучный злободневный репертуар – даже пробовать не стоит!

– Да ты хоть вникни в сущность вопроса!

– А я тебе говорю…!

– Здравствуйте, товарищи! – поздоровалась с рабочими я и спросила, – а чем вы тут занимаетесь?

– А это мы стенгазету делаем, – со вздохом ответил долговязый парень, из метрологов, – коллективную. От рабочего класса на злободневные темы.

Остальные нестройно поздоровались, без особого энтузиазма продолжая что-то рисовать, клеить, чертить на большом листе бумаги, растянутом аж на три стола.

– В честь какой даты? – уточнила я (что-то не помню, чтобы у нас в плане стояла стенгазета на это время).

– А это теперь у нас всегда стенгазеты по средам будут, – ответил другой парень, я вспомнила, что он работал в третьей бригаде помощником мастера.

На звуки нашего разговора из своего кабинета выглянула Кашинская. При виде меня лицо её чуть скривилось и приняло отстранённое выражение.

– Татьяна Сергеевна! – сказала я, – я только что от Ивана Аркадьевича и у меня к вам разговор.

– Я занята сейчас, – отрезала Кашинская нелюбезно, – давайте позже.

– Позже буду занята я. Так что давайте поговорим сейчас. Пока у меня есть время.

Кашинская закатила глаза и вынуждена была вернуться обратно в свой кабинет.

Я вошла следом.

– Слушаю вас, Лидия Степановна, – холодно произнесла Кашинская, усаживаясь за стол.

Я окинула глазами небольшой кабинет. Другого стула в нем не было.

Ну ладно, я в эти игры тоже умею.

– А что это за дополнительные стенгазеты у нас теперь по средам? – спросила я.

– Нужно приобщать молодежь к советской пропаганде, – процедила Кашинская и налила себе чаю. – Теперь каждую среду у нас будет стенгазета-молния на злободневную тематику. Подготовленная рабочей молодежью, между прочим.

– Что-то я не помню, чтобы у нас в плане мероприятий стояла еженедельная стенгазета.

– План мероприятий давно устарел и не отвечает современным вызовам! – глядя мне прямо в глаза прищурилась Кашинская и отпила чаю. – Иван Аркадьевич одобрил. И подписал соответствующее распоряжение. Так что буду теперь исправлять недоработки предыдущих руководителей.

– Татьяна Сергеевна, – добавила льда в голос я, – Иван Аркадьевич всегда очень занят и ему некогда вычитывать мелкие документы, вроде поквартального плана внутренних мероприятий. Он отвечает за всё предприятие в целом. И подсунуть ему можно любой документ! Любую ерунду. И он подпишет. Потому что доверяет мне. И сотрудникам вверенного мне подразделения.

– Стенгазета – это не ерунда! – взвилась Кашинская и чуть чашку не перевернула, – здесь на протяжении долгого времени непонятно чем занимались. И как это всё контролировали! Бардак творился! Пришло время хоть кому-то навести порядок.

Хм, а вот это уже камушек в мой город. Причем не просто камушек, а огромный такой булыжник. Мягко говоря, эта дамочка только что обвинила меня в некомпетентности, разгильдяйстве и непрофессионализме.

Ну что же, по крайней мере я попыталась быть хорошей.