Конторщица 5

— Работать? И кем? Кем ты можешь работать, Виктор?

— На завод пойду, — не совсем уверенно сказал Витёк и закашлялся от цигарки.

— Чтобы на заводе работать, тоже квалификацию иметь надо, — ответила я, — а у тебя, Виктор, кроме восьми классов и образования никакого нет.

— В дворники тогда пойду! — вскинулся Витёк. — Или сторожем!

— Замечательно. И сколько зарабатывает дворник? Или сторож? Ты сможешь семью содержать? А ведь у меня дома еще бабушка и дочка есть. И запросы у нас высокие. Те же платные уроки для Светки в месяц как зарплата дворника и сторожа вместе стоят.

— Ну что ты, Лидка, как Лариска, всё деньгами меряешь? Есть же любовь.

— Любовь, Витя, хороша для юного поколения, когда вся жизнь впереди и силы идти вперёд есть. А когда у тебя полжизни уже прошло, а за спиной ничего так и нету — тогда нужно в первую очередь не о любви думать, а о крепком материальном тыле. А любовь уже потом, и то, как украшение достатка и смысл жизни в комфорте.

— А знаешь, Лидка, — вдруг задумчиво посмотрел на меня Витёк, — ты какая-то такая стала…

— Какая?

— Злая, что ли.

— А это потому, Витя, что учителя хорошие были. Вот ты, на пример.

— Ты так и не простила, — скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс Витёк.

Я промолчала.

— Пропадаю я, Лидка, — вдруг выпалил Витёк. — Если не заберешь меня к себе — сопьюсь к чёрту! Или в сарае повешусь! Не могу больше!

— Ничего, Витёк, — равнодушно ответила я, — я вон, после твоей свадьбы вообще с катушек съехала и в дурку угодила. И ничего. Теперь — заместитель директора депо «Монорельс». Смогла же выкарабкаться? Смогла. И ты, если захочешь — сможешь. А не сможешь, то Вселенная от твоей смерти ничего особо не потеряет.

— Я не смогу, Лида, — опустил голову Витёк, — я не знаю, как жить дальше. Понимаешь, как гляну на Лариску — аж с души воротит! До тошноты! Иду к мужикам и пью. Или сам-один пью. С работы меня скоро выгонят. Дома все на соплях, руки опускаются. Не могу я!

— Так а в чём проблема, Витя? Я не пойму, — удивилась я.

— Не могу я так больше жить! — со слезой в голосе вскричал Витёк и сердито бросил окурок на дорогу.

— Ну так не живи так, — пожала плечами я. — Кто же тебя заставляет?

— Жизнь…

— Жизнь, Витёк, выбираем мы сами, — покачала головой я. — Не нравится жить с Лариской в деревне Красный Маяк — так перед тобой весь Советский союз! Огромная страна с огромными возможностями. Выбирай любую точку на карте — и вперёд! Меняй свою жизнь так, чтобы жить хорошо было именно тебе. Чтобы нравилось именно тебе. Нельзя быть терпилой и проживать жизнь кое-как, как черновик! Она пролетит быстро, потом в старости жалеть будешь, что не сделал то-то или то-то, а уже всё — поезд ушел.

— Тебе легко говорить, — вздохнул Витёк.

— Да, легко, — согласилась я. — Я свою жизнь, как могу, стараюсь изменить, улучшить. А вот ты привык всю жизнь идти по наименьшему сопротивлению. Была под рукой я — решил жениться на мне. Подсунули Лариску — и так сойдёт. А ведь за свои поступки рано или поздно отвечать придётся…

— Я уже и так отвечаю, не видишь, что ли, — обиженно буркнул Витёк.

— Я вижу только, Витя, что ты пристроился к Лариске и живёшь за её счет. А сейчас вот мне предлагал. А что ты взамен можешь дать? А ничего!

— Так а что мне делать, Лида?! Я так жить не могу, а как все поменять — не знаю!

— Как что? — поморщилась я. — Ты же недавно еще мечтал жить в Одессе, возле моря. Ну так езжай и живи.

— Там дорого жить, — нахмурился Витёк, — так-то я бы давно уже уехал. Но у меня денег нету.

— Ну так езжай сперва туда, где не так дорого, или подзаработай денег. Потом переедешь в Одессу. Езжай на те же Севера, на вахту, заработай, купи потом дом под Одессой и живи себе у моря. Или, если холода не любишь — езжай куда-то сразу в Краснодарский край, там совхозы, виноградники, овощи. Лишняя пара рук там всегда нужна. Работа тебе знакомая. И возле моря жить будешь.

— Я в Одессу хочу.

— В Одессе тоже дворники и сторожа нужны, — усмехнулась я и добавила. — Если всю жизнь искать оправдания, то и жизни не будет. Нужно поехать и попробовать. Получится — отлично, значит, будет у тебя новая жизнь. Не получится — вот тогда-то можно вернуться обратно и грустно говорить, мол, я хотел, но не вышло. А когда не попробовал даже, то твоим аргументам — грош цена.

— Лариска меня убьет… — вздохнул Витёк.

— Конечно, убьёт. И правильно сделает, — не стала утешать его я, — ты не оправдал её надежд: был ого-го красавец на все село, а сейчас посмотри на себя! Да ещё бухаешь как конь и сидишь на её шее. Я вот, если честно, совсем не понимаю, зачем она терпит тебя.

— Так ты считаешь, что мне нужно уехать? — задумался Витёк.

— Да. И чем скорее, тем лучше. Иначе пропадёшь ты тут. А там глядишь, поедешь в Одессу, поживешь сам, потом посмотришь — понравится тебе такая жизнь или нет. И с той же Лариской определишься: поймешь — нужна она тебе или нет. Может, ты ещё так соскучишься за ней, что к себе её туда заберешь. А нет — так в Одессе баб много, кто-то по-любому подхватит тебя.

— Лид, а можно у тебя денег на дорогу и первое время занять? — спросил Витёк.