Контра

Время шло. Однако обещанная князем Шаховских аудиенция с канцлером, так и не состоялась, и Иосиф, вечерней порой, перед сном, терялся в догадках, что было тому причиной. Первой, самым рациональным объяснением было то, что Шимину дают понять, данный чиновник высокого ранга, занят государственными делами, и примет челобитчика, когда сочтёт это возможным. Пусть ждёт и прочувствует, кто он есть такой по сравнению с канцлером Лопухиным. Вторая из причин, то, что его, американского гражданина кинули и, получив деньги, никто не собирается выполнять своих обязательств, — была абсурдной. Никто, даже из представителей высшей правящей элиты любого государства, находясь в здравом уме, не пожелает сориться с банкирами, слишком тяжкие последствия такого обмана испытает обезумевший хитрец. А другие домыслы — не стоят даже внимания на них потраченного, они всего лишь дети затянувшегося ожидания и ночной тьмы, из разряда абсурда. Так что, оставалось только набраться терпения и ждать.

Вот Иосиф и ждал. Он не сидел затворником, а занимался делом — укреплял контакты с нужными людьми. Не известно, чем закончится его главный проект, но иметь свою агентуру, в этой державе, необходимо, облегчит проведение других операций. Тем более, полезно иметь "князьков" повязанных или деньгами, или пустяшным, не совсем законными делами. Ведь в положительном результате своей финансовой аферы, банкир уже сомневался. Надо сказать, что эти сомнения были не беспочвенны. Несмотря на опутавшую все ветви управления державы коррупцию, сама власть была сильной. И держалась она на императоре Александре третьем, Изяславовиче. Если судить по портретам и слухам, это был волевой самодержец, богатырского телосложения и самое главное, умный, человек. И если что-то находилось под его патронажем, можно было не сомневаться, Александр третий будет "гнуть" свою линию, где волевым усилием, а где, изворотливостью пронырливого политика, пока не добьётся успеха. И никто, в этих делах, ему не указ, ибо одним из любимых лозунгов самодержца был: "Veni, vidi, vici"[9] — Пришёл, увидел, победил. Именно такая надпись, была на доске, которую несли во время прохождения по городу триумфатора — римского императора Юлия Цезаря.

И именно в тот день, когда Графиня Мосальская-Вельяминова, покинула своё столичное домовладение, банкир занимался своими делишками — обедал с полицмейстером Архиловым. Амбициозным, целеустремлённым чиновником, способным для достижения своей цели, пройтись по чужим головам. Хотя, с виду, это был тщедушный, низкорослый мужчина, незапоминающейся внешности, с ранней лысиной на голове.

— Так что вы хотите? — поинтересовался полицейский чин, когда счёл, что все формальности соблюдены и, можно переходить к деловым переговорам. — Зачем я вам понадобился?

— Мне нужна ваша помощь, Георг Андреевич.

— А почему вы решили, что каждый раз, когда вы ко мне обратитесь, я буду вам помогать?

— Но мне, вас, порекомендовал ваш лучший друг, профессор математики, Илларионов, Евгений Семёнович сказал, что только вы можете мне помочь в этом непростом деле.

Такая беседа с математиком была (правда по другому, весьма пустячному вопросу) и, учёный обмолвился о том, что если возникнут какие-либо трудности, то Иосиф, может негласно обращаться к их общему знакомому. Надобности в таком обращении, как таковой не было, преследовалась другая цель. Срастись с силовой структурой этой варварской империи, сделать это при помощи денег, уплаченных за разнообразные услуги. И это обращение, было очередным "червячком, насаженным на финансовый крючок".

— Хм. И какая проблема заставила вас обратиться ко мне? Ведь надомною есть более высокое и могучее начальство — например обер-полицмейстер Лауцскас Ольгерт Костович.

— Но это не тот случай. У меня, как у вас говорят: "Сущая безделица". Вы знаете, по какому делу я приехал в вашу империю. Так вот, пока я искал тех, кто сможет мне помочь. Нашёлся один нечистый на совесть коллежский регистратор, который меня обманул, можно сказать ограбил.

— Ха-ха-ха! — на удивление звонко захохотал полицмейстер. — Насмешили. Вас, природного жида, обвёл вокруг пальцев какой-то наш мелкий чинуша? Ха-ха-ха!

— Вот это то и обидно.

— И что вы хотите, Иосиф? Ха-ха-ха-ха! Чтоб я его арестовал и засудил?

— Нет что вы, я прекрасно понимаю, что доказательств вины, коллежского регистратора Абросимова Акакия Павловича у меня нет. Он очень ловко всё обставил. Но вот здесь, — Шимин положил руку на свою грудь, — остался очень горький, тяжёлый осадок обиды. Вы понимаете?

— Вот теперь, я совсем, ничего не понимаю. Чего же вы хотите от меня? Каких моих действий вы ожидаете? — Георг Андреевич, как-то резко посерьёзнел и снова говорил деловито пренебрежительным тоном.

— Незачем устраивать официальные разбирательства, кидать тень на уважаемых людей, под чьим подчинением служит этот презренный гой. Мне будет достаточно, чтоб этому чиновнику, объяснили, мол, есть определённые "рамки", за которые заходить нельзя. А в моей благодарности, можете не сомневаться.