Контрабанда

Загорулько взял Калайтанова под руку и повел к стоящим поодаль киевским гостям.

« – Да… Добром это не закончиться… – подумал командир погранотряда. – Если Загорулько признал на людях свою ошибку, да еще в таком тоне – быть беде… Теперь уже точно – или он, или я».

Офицеры прошли к «Лендкрузеру» Загорулька.

– Вот, господин подполковник, хочу вам представить журналиста канала «1+1» Маричку Западалку! Прошу любить и жаловать. Она снимет репортаж о ваших подвигах! – многозначительно произнес проверяющий, подойдя к стоящим возле «внедорожника» гостям, и делая ударение на слове «подвиги». Lевушка не смело протянула Калайтанову руку. Она за короткое время привыкла к «хозяйской» манере поведения Загорулько, и сейчас была обескуражена случившейся метаморфозой. Он выглядел подавлено и вел себя заискивающе. «– Странно… Надо будет присмотреться к взаимоотношениям этих мужчин… Что-то здесь не просто!» – подумала она про себя. А, в слух произнесла:

– Маричка! Маричка Западалко! Журналист канала «1+1».

– Очень приятно! Подполковник Калайтанов Сергей Владимирович, командир Белопольского погранотряда! – представился мужчина, пожимая девушке руку. – Я, правда, не знаю, что вы будете здесь снимать! – Калайтанов виновато улыбнулся Маричке. – И совершенно не понимаю о каких «подвигах» говорит полковник Загорулько. На амбразуру никто бросаться не будет. Так, обычная работа.

– Не прибедняйся, господин подполковник! – вмешался Загорулько. – Не надо скромничать! Такого «контрабаса» небыло давно!

– Да «контрабас» как «контрабас»… Некоторые и по больше таскают… – Калайтанов многозначительно посмотрел не Загорулька. Тот сделал вид, что намек его не касается.

– А что такое «контрабас»? – спросила журналистка, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Она цепко хватала все нюансы разговора, и ничего не укрывалось от ее внимания.

– «Контрабас», Маричка, на нашем сленге означает «контрабанда»! – посвятил журналистку в тайны профессиональной терминологии Загорулько. Он прекрасно понял, что имел в виду командир погранотряда, но решил не выяснять отношения при свидетеле. Тем более – при журналистке. Еще «разнесет» потом по всей Украине!

– А что, сегодня этот «контрабас», какой то, особенный? – поинтересовалась Западалко у Калайтанова.

– Понимаете, Маричка… – начал было отвечать командир погранотряда.

– Понимаете, Маричка, – снова «влез» в разговор Загорулько, бесцеремонно обрывая Калайтанова, – проводимые нами оперативные мероприятия дали возможность «вычислить» объем, место и время контрабанды! Так вот… Объем оказался не маленьким… По нашим данным около сорока тон дизтоплива. Для решения этих вопросов «контрабандисты» подключили сообщников на сопредельной стороне! – войдя в роль, Загорулько вел рассказ так, как будто сегодня намечался вооруженный прорыв на границе. – В виду особой наглости этой «перекидки» я решил с самого начала взять под свой контроль подготовку этой операции. Подполковник Калайтанов все рекомендации исполнил в точности. – Загорулько с ехидцей посмотрел на подчиненного. Тот промолчал, понимая, что уточнять приоритеты сейчас не время. – И сейчас господин подполковник доложит мне оперативную обстановку на этот момент на данном участке! Пора начинать работать! А то, что-то мы «заболтались»! – подытожил проверяющий так, словно причина «болтовни» была не в нем, а в окружающих.

– Ну, что ж! Работать, так работать! – задумчиво сказал Калайтанов. Игра Загорулька стала для него ясная, «как божий день». « – На моих плечах захотел «въехать в рай»… Хорошо… Мне тоже надо «красиво» все довести до конца… А там с «лаврами»» разберемся!» – подумал он, а в голос, обращаясь ко всем, произнес, указывая рукой на стоящий в стороне УАЗик. – Прошу к моей машине!

Водитель «уазика», заметив направляющуюся в его сторону толпу офицеров, решил «от греха по дальше», выскочить с машины и спрятаться за грузовиком, что привез на КП солдат. Своего командира он не боялся. Все что от него зависело, он исполнял в надлежащем виде и в срок. А вот от киевского начальства можно было ожидать чего угодно. Тем более, что он был наслышан о крутости нрава полковника Загорулько. Поэтому решил лишний раз «не отсвечивать». Надо будет – позовут.

Калайтанов первым подошел к своему автомобилю. Открыв дверцу, он вынул с полевой сумки карандаш и достал с «бардачка» сложенную в четверо мелкомасштабную карту приграничного района. Разложил ее на капоте уазика. Карта была усыпана специальными значками, стрелочками и надписями. В это время оператор вынул с кофра камеру и начал снимать происходящее. Маричка пальцем направляла его на планы, которые тот должен был запечатлеть. Увидев неодобрительный взгляд Калайтанова, она произнесла, виновато улыбаясь:

– Господин подполковник, вы уж простите! Но это моя работа! – журналист начала догадываться, кто и что из себя здесь представляет. И уже симпатизировала Калайтанову. Как профессионал профессионалу, разумеется.