Контрабанда без правил

– Я ее не знаю? Я ее не знаю? – повторил Бродяк заплетающимся языком. – Представь себе, что я ее хорошо знаю, и поэтому сегодня не пойду к ней, даже если она будет умолять меня на коленях. Не пойду и все. Пусть не думает. У меня тоже есть гордость, понимаешь, Ричи?

– Ты чего так завелся, Мирек?

– Потому что она меня выгнала из своей квартиры неделю назад. Ни за что, вообще ни за что. И поэтому я решил, что больше к ней не пойду. Понимаешь?

– Старик, так ты попал, как в танке «Рыжий» 102.

– Скорее, как в противогазе «Пе-газ».

16:10

Клеменс Броковский жил на улице Чайчей недалеко от Промышленной. Следовало пройти мимо военного корпуса политехнического университета, рядом с собором, возвышавшимся над рынком, миновать небольшую площадь с лавкой «Арс Христиана», где продавались предметы религиозного культа, и пойти в сторону стадиона футбольного клуба «Варта». В двухстах метрах вниз по улице, с правой стороны стоял прилепленный в 70-х к историческим постройкам пятиэтажный жилой дом. С некоторых пор Раймонд Ливер был здесь частым гостем. С Клеменсом они были знакомы много лет. Они учились в одной школе, но потом их пути разошлись. У Раймонда были свои дела в Вильде, а Клеменс пошел работать на железную дорогу. Два года назад они случайно встретились в пивном баре на Дзержинского. Броковский, нечасто выпивавший, однажды зашел выпить кружку пива по дороге с работы. Как всегда в таких заведениях, как только появлялось пиво, все места были заняты. Раймонд сидел за столиком, потому что для него здесь всегда находилось свободное место. Заметив старого знакомого посреди зала с кружкой в руке, беспомощно оглядывающегося по сторонам, он подозвал его к себе, а сидевшему рядом Здиху Капусте, прозванному так из-за морщинистого носа, напоминающего этот овощ, сказал скрыться вприпрыжку и освободить занятое им место.

Старые приятели быстро убедились, что дружба, которую они не поддерживали много лет, никуда не исчезла. Уже после третьей кружки они стали обсуждать техническую сторону одного прибыльного предприятия, которое они могли успешно реализовать.

Это было несложное дело. У Раймонда были деньги, или, скорее, он мог их достать, а Клеменс несколько раз в месяц ездил в Западный Берлин. Деньги и Германия – это уже звучало хорошо, следовало лишь обсудить детали, и можно было начинать раскручивать бизнес.

Раймонд перед каждой поездкой давал проводнику несколько десятков долларов. На эти деньги Клеменс покупал у знакомого в Берлине подержанные видеомагнитофоны. Товар он прятал в багажном отделении, и таким образом контрабанда попадала в страну. Здесь видеомагнитофоны забирал Раймонд и вполне легально отдавал их в комиссионный магазин, принадлежавший его знакомой. Товар расходился буквально за несколько дней. Прибыль они делили пополам. Благодаря этому Клеменс за одну поездку зарабатывал больше, чем за месяц работы на железной дороге.

Однажды Клеменс, у которого было немного свободного времени в Берлине, ходил по перрону, ожидая отправления поезда. Он остановился возле автомата и стал разглядывать цветные пачки сигарет. Он подумал, что с удовольствием закурил бы «Кэмел» или «Мальборо», но у него не было немецкой валюты. Одна пачка стоила целых четыре марки. Вдруг к автомату подошел немец, бросил в отверстие монету номиналом пять марок, взял из лотка выдачи пачку сигарет, а автомат выдал ему одну марку. Клеменс машинально сунул руку в карман и вынул из него монету. Он посмотрел на блестевшие в руке 10 злотых с изображением Пруса. Не задумываясь, он бросил монету в отверстие и потянул на себя лоток выдачи с сигаретами «Кэмел». Каково же было его удивление, когда лоток открылся, и он увидел внутри пачку. И что самое интересное – автомат выдал ему одну марку сдачи.

Это было эпохальное открытие. В «Певексе» пачка сигарет «Кэмел» стоила 40 центов, то есть почти одну марку. За одну марку в Польше платили 350 злотых, то есть 35 монет номиналом 10 злотых. На эти деньги можно было получить 35 пачек сигарет и 35 марок чистой прибыли, которые автомат выдавал как сдачу. Достаточно было продать эти сигареты в Польше и получить баснословную прибыль.

Вернувшись в Познань, Клеменс поделился своими наблюдениями с Раймондом, и в следующий раз в Берлин проводник ехал с карманами, набитыми польскими монетами. С тех пор в страну вместе с видеомагнитофонами стали поступать немецкие сигареты, которые продавали в познанских ресторанах знакомые гардеробщики Раймонда. Бизнес процветал. Пока не появились первые, еще не очень серьезные проблемы.