Контрабанда мечты (СИ)

Ждать. Ждать, ждать… Пока Галя ещё здесь, приучать себя ждать, всякий раз загодя и заново. Терпеливо сидеть на скамейке, закрываясь от будущего, мёрзнуть, неслышно нервничать – от того, куда она пропала сейчас, и от того, куда ей предстоит пропасть в ближайшую субботу.

Закрываться от будущего, тихо нервничать и учиться искренне не верить предчувствиям, как умеет полковник Рогозина.

========== Часть 2 ==========

- Что это? – Вопрос с южным, наглым и усталым акцентом. Загорелые, волосатые, нечувствительными к жару пальцы загашивают тлеющую трубку. Лицо кривится, морщась душной окаменелости воздуха. – Что это такое?!

- Документы. Наши паспорта.

Большие горячие пальцы приближаются. Кривящееся лицо – тоже. Оно полностью заполняет окно с опущенным стеклом, заслоняет солнце. В салоне становится темно, веет солёным потом.

- Я знаю, что это паспорта. Я вижу. Что за паспорта?

- Наши паспорта. Мой и моего напарника за рулём.

- В них написано, что вы россияне. Я вижу. Что это такое?!

Молчание. Сопение. Лицо придвигается ещё ближе. Кроме соли явственно слышится запах табака и грязной кожи.

- Что вы делаете здесь, россияне?

- Мы едем по работе. У нас задание от Министерства Обороны Российской Федерации.

- Куда вы едете? Вы пытаетесь проехать на закрытую территорию, где ведутся военные действия. Вышли из машины. – В южном усталом голосе нет раздражения, только тихая, любопытная злость.

За блокпостом течёт река. Мутная, мелкая, она сужается ещё больше у далёкого леса, превращаясь в ручей. Двое в камуфляже, сидя на берегу, кидают в воду сухую траву и камни. После оклика южанина один поднимается, подходит, забирает из салона сумки – дорожный баул и ридикюль – расстёгивает и начинает выкладывать на пыльную землю бумаги, папки, два нетбука, пачку ржаных хлебцев. Последними на крышку нетбука, глухо ударяясь корешками, падают два удостоверения.

- Хо, -вглядываясь в верхнее, смеётся солдат без капли веселья в тоне или лице. - Да это крысята! Это менты-ы! Поглядите!

Подходят остальные, рассматривают, мнут корочки. Так же гогочут.

Полковник напряжённо и загнанно вслушивается в гогот. Нужно поймать паузу или настроение, чтобы выбраться отсюда. Нужно вернуться. Майор – рядом с ним она почти не кажется высокой – медленно, шаг за шагом, отступает к машине, пытаясь не выпустить из поля зрения ни военных, ни сумки, ни речку. Но его опережают: прежде, чем он подходит к багажнику, туда успевают что-то положить.

- Гля! – восклицает один из военных – не тот, что их остановил, и не тот, что обыскивал сумки. Третий. – Гля! Что это?

Вопрос звучит с той же интонацией, что из уст первого несколько минут назад.

-Что это?

Видя, что полковник молчит, майор шагает вперёд (за машину теперь опасаться незачем), отодвигая её от солдат.

- Вам лучше знать. Вы сами только что положили это в багажник.

- Ну… - с усмешкой, чуть более живой, чем прежде, произносит первый. – Ну! – Уже громче, будто распаляясь, разогреваясь от крика. – Ну, разверни!

Передаёт в руки майору свёрток в тёмной тряпице. Тяжёлый, сухой и холодный. В тёмном багажнике он бы нагрелся. Полковник слабо, предупреждающе взмахивает рукой: «Не трогай!» - но он прекрасно понимает, что если не оставит своих отпечатков сам, его заставят. Или её.

В свертке оказываются патроны, похожие на золотистые тюбики с губной помадой.

- Гля! У него патроны! Он хотел ехать сюда с патронами!

Из будки блокпоста выходят ещё двое. Разворачивают майора, толкая в спину, ставят у машины лицом к тёмному пустому багажнику. Он идёт, слегка подволакивая ноги. Самый первый, южанин, наставляет на него автомат.

Вновь пришедший, обтерев ладонь о штаны, хватает полковника за запястье и тянет за собой. Но она вырывает руку и осторожно подходит к южанину. Щёлкает затвор. Она касается его локтя, думая, что её впервые не трогает исходящий от человека запах алкоголя.

- Он – водитель. – Полковник оборачивается к солдатам. Те смеются.- Он только водитель. Не убивайте его.

- Тише, тише. – Южанин говорит медленно, трезво и почти с сочувствием. – Отойдите. Мы ничего ему не сделаем. Отойдите. Не бойтесь, мы ничего не сделаем. Встаньте сюда. Холодно? Принести чаю?

Ей в руку суют горячий стаканчик.

- Пей! – тоном приказа.

Она пьёт и поверх пластиковой каймы видит, как куда-то ведут майора. Дёргается. Стакан выскальзывает из пальцев, ноги обдаёт жёлтыми брызгами.

- Идите, идите, - бросает южанин солдатам.

- А она?

- А она остаётся со мной пить чай! – Смеётся. – Отдай телефон.

Полковник вынимает мобильник из кармана джинсов, отдаёт. В загорелых громадных ладонях он кажется птенцом. Эти же загорелые ладони хватают её за руку и уводят с дороги на мягкую чёрную землю.

- Зачем ты врала мне? Я ведь тебе поверил. Ты сказала, у вас задание. Ты не сказала, что у вас патроны.

- У нас нет патронов. Они ваши.

- Хочешь ещё чай? Куртку принести?

За спиной – тяжёлые торопливые шаги. Их догоняет один из парней в камуфляже, протягивает ей паспорта и удостоверения. Южанин поднимает брови.

- А я тебе поверил…

- Уезжайте.

- Где мой напарник?