Контрабандист Сталина- 3 (СИ)

Дальше Бехтерев заспорил со старым китайцев о составе отваров. Для меня оказалось "открытием", что и Бехтерев в этом неплохо разбирается.

— Можно попробовать. Всё равно другого ничего и не остаётся — подвёл он итог.

Глава 23

Утром приехала пролётка от милиции со знакомым "дядей Степой".

— Здравствуй. Что случилось? — удивился я.

— Ваши матросы вчера спекулировали на рынке. Потом напились и устроили драку. Местные их несильно помяли и ограбили. Сейчас абсолютно голые у нас — смутился милиционер.

С местными милиционерами у меня давно договорённость. Они смотрят "сквозь пальцы" на продажу ширпотреба моряками на рынке. Всё равно тут им купить особо нечего. Местных "жёстко предупредили", да они уже и сами разобрались. Ну, может быть кто-то и сменяет пару золотых или серебряных монет. Не вижу в этом проблем. Большей частью члены моих экипажей тратят русские деньги на девок, вино и еду. Причем часто своими заказами, как мне доложили, повергая местных поваров в шок.

Милиционеру Степану за то, что приехал и предупредил, подарил французскую синюю кепку. Едем в отделение целой толпой.

— Неплохо погуляли — а самого разбирает смех. В камере наблюдаю троих субчиков с побитыми рожами. Один француз и два фламандца, пытаются прикрыться кусками мешковины. Сердобольные милиционеры, хоть что-то им дали. Молодцы местные. Калечить "спонсоров" не стали, в отличие от Германии.

— Забирай своих типчиков — поворачиваюсь к Франсуа и вахтенному с принесённой одеждой. — Штраф в установленном условии контракта.

Сам я с Потоцким и Андреем направляюсь в банк. После мы посетили формирующийся эшелон в Москву. Сам я в этот раз ехать не буду. Всё будет на Александре Александровиче и Андрее. Поэтому, приходиться постоянно, что-то корректировать с Потоцким. Как, например, с Поликарповым. Попросил его забрать в Москву, а мне подготовить список и дела других авиаконструкторов.

Дальше, наконец, дошла очередь и до моего отряда. Всем выдал австрийские офицерские штаны и полевые серые кепи (Feldkappe), образца 1908 года. Распределил пятнадцать пистолетов Roth-Steyr M1907 с сотней патронов, но забрал пять стареньких наганов и пару "Астр". Не знаю что меня "кольнуло", но в последний момент выдал пару пулеметов Льюиса, с дополнительными дисками и патронами…

Пришёл мой пароход из Ростова, гружённый пиломатериалами. Гружённый до самого верха, из-за этого напоминающий вязанку дров.

Привёз и пятьдесят одного "врага народа". Семнадцать мужчин, остальные женщины. Все кроме одного поедут в Африку. Мужа Ламановой сразу отделили и предоставили каюту. Пусть пока отдохнёт, потом пообщаемся.

Пообщался с капитаном. Поставил задачу сходить в Триполи Ливана и передать пиломатериалы Акиль Аббасу. Так же передать семь драгоценных кинжалов. Отвезти и передать письмо, получить ответ. Передать двух пацанов. Назад должен привести разные нитки и апельсины, которые сейчас там чуть ли не бесплатно…

— Ну, наконец-то всё это закончилось — я нахожусь на корме парохода, и смотрю на уменьшающийся берег и город Керчь. В руках у меня тёплая кружка с отваром трав от старого китайца, который плывёт с нами. После приёма этих отваров и настоек, я обычно пару часа нахожусь в прострации. Но, а потом, вроде, как и ничего.

Вспоминаю прошлые дни и пытаюсь решить, на кого из подчинённых в следующий раз возложить погрузку-разгрузку пароходов. Попортили мне нервы. Одна погрузкой угля и соли в Мариуполе, чего стоили. И всем всё дай. У меня же не бездонные корабли.

" Да Александр Александрович, не только мне досталось" вспоминаю, как Потоцкого "буквально разрывали" начальники всех мастей. Как он кричал на охрану, чтобы никого к эшелону не подпускали, а сам прятаться от просящих со всей округи. И его мольбы привести в следующий раз как можно больше. И мои едкие замечания, а чем он расплачиваться будет?

Отлежавшись после приёма отвара, взялся за русскую прессу. Тут Потоцкий исполняет договорённость строго. Я получаю от последнего прочитанного до следующего номера.

Очень меня очень заинтересовала описание закончившего буквально накануне Шестого конгресса Коминтерна в Москве. Он проходил с 17 июля по 1 сентября 1928 года. Конгресс главной опасностью провозгласил две силы: фашизм и социал-демократия. Провозгласили и тезис социал-фашизм, против которого выступил П. Тольятти.

Охарактеризовал обострения всех противоречий капитализма, характеризующегося надвигающимся мировым кризисом и нарастанием классовой борьбы и беспорядками в колониях.

Ну и кто нам раньше врал, что коммунисты не до оценивали Национал-социалистические партии? И что они не знали о скором экономическом кризисе?