Контрабандист Сталина

Через три дня почти в тоже время мне назначили встречу, куда я и приехал. Во дворе ничего нового, разве что добавились всадник и два коня. Никак Будённый или Ворошилов на коне прискакали. Меня опять поразила беспечность охраны первых лиц государства, но потом я вспомнил, что только после первого нападения или покушения на Сталина в 1927 году все поменяется.

— Стоп. Я же читал — остановился я на крыльце на пару минут и задумался. Это было на параде 7 ноября 1927 года сторонниками Троцкого. Заговор был раскрыт, но несколько заговорщиков пробрались на трибуну Мавзолея. Один из них ударил Сталина по затылку. Для охраны товарища Сталина и других, выбрали Военную академию имени Фрунзе. И никому в голову не могло прийти, что такое решение спровоцирует нападение на Сталина. На него поднимет руку именно слушатель этой и считающейся лучшей в стране академии. Начальником академии являлся Роберт Петрович Эйдеман. Для охраны он выбрал самых достойных — Аркадия Геллера, Владимира Петенко и Якова Охотникова. Эйдеман подчинялся непосредственно начальнику штаба Красной Армии Тухачевскому. Он был обязан доложить об этом случае своему непосредственному начальнику. Естественно, он доложил, но Тухачевский всё спустил на тормозах. Яков Охотников, поэтому-то я и запомнил такую фамилию. Числился он адъютантом у Якира. Именно по рекомендации последнего этот человек и попал в академию. То есть за спиной Якова стоял могущественный человек, командующий самым мощным на тот момент Украинским военным округом. Якир был в дружеских отношениях и с Тухачевским, и с Эйдеманом. Поэтому Якова Охотникова никто и не тронул, несмотря на проступок, за который вообще могли расстрелять. Только за что-то в 1932 году выгнали из ВКП(б), а в 1937 году расстреляли. Ну, где-то так. Так что всех этих "героев" гражданской войны, которые вели себя, как хотели, Сталин, наверное, не зря репрессировал. Я тут ещё не до конца разобрался.

Всё повторилось так же, за исключением, что и для меня была поставлена тарелка, но опять же на краю стола. Наверное, чтобы было быстро не добраться до хозяев. Удивительно, что обстановка дачи Ворошилова, что еда на столе были самими простыми. Гречневая каша, отварное мясо, сырники, компот и несколько бутылок вина.

— Добрый вечер господа — ну не товарищами же мне их называть.

— Садысь — Сталин.

— У нас тут все по-простому — Ворошилов.

— Вот это и плохо господа — высказываюсь.

— Что тебе не так? — лукаво Будённый.

— Если вы уж взошли на вершину власти, то соответствуйте этому. Между собой ведите себя, как хотите, но с иностранцами так нельзя — смотрю на возмущенные лица, которые мне сейчас "как дадут". — Это дружеский совет — поспешил я быстрее "сгладить" своё начало речи. — Поймите, либо вы придерживаетесь правил, которые приняты во всём мире, либо закрываетесь сами и закрываете страну, как сделал это в своё время Китай. Чем это закончилось, говорить не буду.

— Так что нам тут рябчиков в вине подавать и французское шампанское? — Ворошилов.

Я же смотрю на Сталина, который опять внимательно слушает. Теперь я начинаю понимать, почему он сумел выиграть в этой жесточайшей борьбе. Он мог учиться всегда и везде.

— Господа, есть пословицы, русская. Простота, хуже воровства. Это как раз тот случай. Вы даже не представляете, как можно многого добиться правильным приёмом и обхождением и наоборот. Судя по сообщениям вашей прессы, вы собираетесь прерывать концессии и работать напрямую с фирмами и специалистами — это я помню по истории, сколько шуму было.

— Где это написано? — удивился Сталин.

— Между строк. Кто умеет читать, тот поймёт — тут я, конечно, набиваю себе цену, воспользовавшись знаниями истории. Ну и правильно, князь я или не князь. Надо и "зубы показывать".

— Ты смотри какой — крутанул шеей Ворошилов и налил себе вина.

— Что ты видишь не так? — Сталин.

— Вам надо хотя бы нанять хорошего повара из ресторана на постоянной основе и увеличить свою охрану — делаю вывод.

— А охрану-то зачем? — удивился Будённый.

— Смерть решает все проблемы. Нет человека, нет проблем — воспользовался я фразой писателя Рыбакова из романа "Дети Арбата". Не знаю, насколько, это всё верно на счёт изречения Сталина, но зато очень действенно сейчас. И принялся, как ни в чём не бывало, есть мясо и кашу. Сейчас я опять "играл" на грани фола. Или меня начнут уважать и считаться или поместят в категорию мелкого жулика. Тогда я ничего не заработаю и буду только на побегушках, ловить крохи с барского стола. А вот фигушки им, пусть привыкают… хотя могут и в расход пустить, с них станется.

— Х-м — поперхнулся Ворошилов вином.

— Учится вам и учится, как завещал ваш Ленин — не удержался я, прожевав порцию.

— Вот наглец! Свой парень — засмеялся Будённый и разрядив этим накалившуюся обстановку.

Мне всё больше нравился Семён Михайлович, как человек. Пожалуй, мне проще всего будет иметь с ним дело, особенно по мелочам.

— Подумаем — неопределённо Сталин и достал мой список. — У нас возникли вопросы по некоторым пунктам. Вот саморазогревающая банка тушенки, это что?