Контрабандисты Тянь-Шаня

Пограничник был убежден, что Юмиркан что-то натворил, потому что он пропустил его вперед. Мысль о том, что товарищи его могут погибнуть из-за его оплошности, обожгла Саламатина как огнем. Он рванул коня за повод и съехал с тропы вниз. Конь скачками прошел по острым камням. Щебень посыпался вниз из-под копыт, но конь, как дикий зверь, выскочил на тропу. Саламатин увидел, как Юмиркан полез вверх по тропе.

— Стой! — закричал Саламатин и взялся за клинок.

Стрелять было нельзя, так как кони и без того дрожали всем телом, еле удерживаясь над бездной.

— Почему там стоят?

— Не знаю, — ответил Ибрай.

— Там дорога есть?

— Конечно, — подтвердил контрабандист.

— Не врешь? Наступи ногой, если правду говоришь! — сказал Саламатин и, достав из кармана, бросил на землю сухарь.

Лицо Ибрая сделалось совсем желтым. Он присел, загородился от удара конем, потом бросился в кусты и полез вверх по тропе.

— Пропали, пропали! — закричал Саламатин и тронул коня. — Вперед!

Он уже почти догадался, в чем было дело. Он знал, на какой риск идет, но о себе больше не думал. Он считал себя виновным во всем. Он хотел приблизиться к впереди стоящим, но сверху показалось лицо Ибрая, и вслед за тем на тропу упал камень. Конь испуганно бросился вперед. Саламатин бледно улыбнулся. Теперь он знал, что погиб. Кондратий прорвался вперед так же, как Саламатин, и приблизился.

— Ты чего стоишь?! — закричал он в спину Саламатину.

Впереди что-то кричали. Спина Саламатина дрогнула, потом Кондратий еле услышал глухие слова:

— Товарищ командир, пропадаем.

— Почему стоите?

— Впереди дороги нету! — ответил Саламатин.

— Как нету? — в ужасе закричал Оса.

— Оборвалась тропинка. Нету. Завел проклятый!

— Поверни назад!

— Нельзя, конь дрожит, узко!

— Подождите, сверху веревки спустим.

— Нельзя, скала над нами, веревки вперед уехали.

Оса с холодным отчаянием поглядел вверх и погнал коня. Секунду он висел вместе с конем над пропастью, но взобрался туда, куда скрылся Ибрай. Однако уже было поздно. Передовой всадник доехал до конца тропы и увидел гибель. Карниз обрывался. Дальше, шагов через сто, снова начиналась тропа, но прямо впереди была отвесная стена. Повернуть назад было нельзя. Прямо под ногами была бездна. Над головой навис утес, и веревки сверху ждать было нечего. Прошло несколько минут. Истомленный смертной тоской, пограничник приложил ладонь ко рту и прокричал назад:

— Дороги нет.

Вот этот-то ответ и дошел до Кондратия,

— Эй, смотри наверх, — раздался голос сзади.

Наверху показалась голова Ибрая.

— Ну, как, будешь контрабандистов ловить? — сказал предатель.

Пограничники молчали. Кони дрожали всем телом.

— Эх, вдарить бы его, — сказал передний.

Он шевельнулся в седле и вместе с конем сорвался в бездну. Конь и всадник мелькнули в воздухе и исчезли, только протяжный крик прозвенел в стороне от тропы.

— Пропал! Пропал! — раздались отчаянные крики, и вторая лошадь нелепо прыгнула вместе с седоком.

Ибрай смотрел и смеялся. Потом сказал:

— Прощай!

Видно было, что он сейчас уйдет.

— Ну, все равно. Не хотел я коня пугать, — Сказал третий всадник.

Он вскинул винтовку. Треснул короткий выстрел. Тело Ибрая тяжело пролетело сверху, а за ним прыгнула обезумевшая лошадь и увлекла с собой стрелка.

— Колька, — кричали Саламатину сзади, — слезай через круп.

— Нешто попробовать?

Он один остался живым из всех въехавших в западню Ибрая.

— Слазь, черт, назад! — повелительно кричали сзади. — Очумел?

Саламатин вынул ноги из стремян и пересел на круп лошади. Потом он быстро спрыгнул на землю и удержался на скользкой тропе, схватившись за хвост коня.

— Стой, стой! Куда?! Э-эх, голова закружилась! — закричал он вслед коню.

Конь без всякой видимой причины сорвался вниз. Отряд уже был наверху. Изнемогающему Саламатину сверху бросили веревку. Его посадили на запасную лошадь, и все в молчании двинулись дальше.

Вдруг Кондратий остановил коня. Навстречу шагом плелся какой-то всадник.

Когда он приблизился, несколько голосов закричало от изумления:

— Будай, Будай!

Всадник приблизился. Он еле ворочал языком.

— Как ты нас догнал? — спросил Кондратий.

— Напрямик, — отвечал Будай. — Я помнил твой Маршрут, Кондратий, я загнал трех лошадей и не ел два дня. Я приехал предупредить вас. Сейчас же прикажи задержать проводника из Фрунзе.

По лицу Кондратия прошла судорога.

— Что ты молчишь? — тупо спросил Будай.

— Он завел нас на оборванную тропу. Трое пограничников погибли, — отвечал Кондратий.

— А какой он был из себя?

— Такой: лицо широкое, борода будто приклеенная, — сказал ближайший красноармеец.

— Ростом высокий?

— Высокий!

— Кондратий, — печально сказал Будай, — из Фрунзе проводник привез пакет, но проводника убили. С вами поехал Ибрай. Ты здесь. недавно и не мог его знать. Ибрай работал на другом участке. Его ловили лет десять.

— Антоний, прочти, — сказал Кондратий и протянул своему другу бумагу.

Будай прочел ее и опросил:

— Что же ты теперь будешь делать?

— Сдам тебе командование и поеду назад, — печально сказал Кондратий. — Я буду ожидать твоих приказаний.