«Контрабас» и виски с трюфелями

Из аппаратной напомнили о времени газетных заголовков. За стеклом стояло уже человек двенадцать. Для комнаты, с трудом вмещающей пятерых, — много. В глазах некоторых ребят застыл ужас. Казалось, сквозь стекло неслись запахи табака, парфюма и пота. Света читала про иранскую ядерную программу, пожар на водохранилище и трех новопреставленных байкерах из Костромы. До финала передачи оставалось десять минут. Прозвучала рекламная перебивка. Сразу за ней вступление композиции The Best. Я появился из-за спины Светы и, чмокнув ее в щеку, вручил хризантемы. Назвав меня «мой хороший», Света расплакалась. Пела Тина Тернер, плакала в микрофон Света, блуждала идиотская улыбка по моему лицу. Вот и все. Разыграем маечку, примем пару-тройку звонков от радиослушателей и уйдем на выходные.

— Светочка, конечно же, все понимают, как тебе сейчас нелегко, — штампанул я. — Но тебя ждет новый вызов, новый трамплин. И я верю, что ты взлетишь, и взлетишь очень высоко.

— Ты прав. Но я договорю о том трамплине, по которому скользило наше радио. О высоком, опасном трамплине. Хочу сказать несколько слов о своих соведущих… О тех, с кем мне довелось вести эфир. Был Василис Торосидис, был Саша Ковальский, теперь вот ты, Артем. Но сильнее всех был и остается Андрей Горенко. Равных ему нет…

Имя Горенко в нашем эфире старались не произносить. Его знаниям и манере ведения передач завидовали многие журналисты. К высотам его профессионализма стремились многие негодяи. Андрей Горенко был одним из тех, кто доказал, что подонок и негодяй — это не просто человеческие качества.

— …Прости, Артем, но Горенко действительно лучший. Да, есть поступки, которые его не красят, но он профи. И он таким останется. Останется лучшим. Моя коллега Машенька Палей… Великолепная ведущая, умница. Но если спросить Машеньку, от кого у нее ребенок, она никогда не ответит. И не расскажет, как Андрей Горенко выставил ее с вещами за двери нашей радиостанции. С вещами выставил и с их общим ребенком, который тогда был еще грудничком… Машенька выдержала этот удар. Воспитывает красивого малыша, любима и узнаваема слушателями…

Люди за стеклом стали напоминать застывшие экспонаты. Я предпринял еще одну попытку съехать на розыгрыш маечки. Прикидывал в уме, кому Света не успела сказать спасибо. С редактором Наташей Веригиной поделился триппером юный шаурмист из Митино. Она любит молодых и чернявых. Наташа передала венерическую эстафету мужу. Диктор Вероника Юматова несколько лет назад подозревалась в отравлении пенсионерки. Бабульку напичкали ядом, квартиру благополучно отжали. Боря Савченко уже три месяца живет с активным оппозиционером Лешей Костенко. Карину Мамедову подозревали в связях с неофашистами. Казалось, голос Светы звучит откуда-то издалека.

— А наш водитель Рома Салихов! — Как же я мог забыть про Рому? — Вы не представляете, как мы переживали за Ромку. Помните тот случай, когда он насмерть сбил чету пенсионеров? Ведь сначала утверждали, что Рома был под градусом. А не было никакого градуса! И это доказала повторная экспертиза. Сколько эфирных минут я посвятила тому, чтобы отстоять правду. Нашу и Ромкину правду. Спасибо вам, родные коллеги! Поверьте, мне было очень нелегко все это делать с нуля. Но помогали вы. Вы и наши любимые радиослушатели. С понедельника Артем выйдет в эфир, а рядом с ним будет Таня Граббе. Милая Танечка Граббе, о которой хочется сказать так много. Как мы гасили ее конфликт с Вероникой! О-о-о! Всё, всё, всё! Звукорежиссер эфира показывает, что нас поджимает время. Люблю вас, дорогие мои! Счастья вам! И спасибо! Огромное спасибо за все!

Подниматься из кресла было тяжело. Взгляд скользил по ленте СМС-сообщений.

Смайлики со слезами, смайлики, блюющие зеленой мокротой, пожелания возвращаться и гореть в аду. В аппаратной не было никого, кроме звукорежиссера Лены. Она грустно улыбалась. У дверей студии стоял наш главный редактор Юра Царев:

— Прощание получилось несколько своеобразным, правда?

— Чересчур, — сказал я.

— Но ты не расстраивайся! — Юра похлопал меня по плечу. — С понедельника, можно сказать, новая жизнь! Света на телик, ты с Танечкой.

— А Танечку на телик не переманивают?

— Нет, что ты, что ты? Танечка у нас надолго. До прощаний еще далеко. Так что ты это, не переживай.

Подошел Стасик Малецкий. Худой, угрюмый, в глазах надежда:

— Тема, как прошло?

— Ты же знаешь.

— Меня в офисе не было. Поэтому я только краем уха слышал.

— И это даже лучше, — сказал я.

— То есть она и мне сказать спасибо успела?

— Нет. Тебе, Стасик, повезло.