Контрабас

—  Может, зайдете чаю выпить, Андрей Васильевич? — спросила она.

Ларин улыбнулся.

—  Спасибо,— отказался он,— в другой раз...

Следующая квартира, к которой подошел Ларин, находилась по-соседству. Оперативник позвонил После недолгой паузы из-за двери раздался мужской голос:

—  Вам кого?

—  Капитан Ларин, Уголовный розыск,— представился милиционер.

Дверь открылась. На пороге стоял пенсионер. На нем были помятые пижамные брюки и майка с вытянутыми лямками.

—  Ну, наконец-то! — сказал хозяин квартиры. Я вас уже жду, не дождусь. Долго же вы мой сигнал разбирали. Ну, теперь они не отвертятся!

Ларин не ожидал услышать ничего подобного.

—  Постойте,— сказал он,— давайте по-порядку.

—  Ну, я же вам все подробно в заявлении изложил,— продолжил пенсионер.— Морозовы из двенадцатой квартиры, что надо мной, выпускают свою кошку, и она у меня под дверью гадит. Газеты у меня воруют. А теперь посмотрите, что с моим потолком на кухне сделали... Залили!

Ларин начал понимать, в чем дело.

—  Подождите,— сказал он,— я не по этому вопросу.

—  А по какому же?

— Вы слышали ночью какой-нибудь шум на улице или в подъезде?

—  Я, молодой человек, ночью сплю, чего и вам желаю.

—  Ну, извините за беспокойство,— поспешил закончить разговор Ларин.— До свидания.

— А как же с Морозовыми? — не унимался пенсионер.

—  Разберемся в другой раз,— сказал Ларин и поспешил вверх по лестнице на второй этаж.

Там капитан безуспешно позвонил в две квартиры, но на его звонки никто не отреагировал. Он поднялся на третий. Вновь звонок в дверь. На сей раз  Ларину ответили. Голос оказался старушечий.

—  Кто там? — спросили у Ларина.

—  Капитан Ларин, Уголовный розыск,— устало отозвался оперативник.

Дверь открыла старушка лет семидесяти или больше.

—  Вы, наверное, по поводу драки? — спросила она.

—  Совершенно верно,— ответил Ларин,— расскажите, пожалуйста, все, что вы знаете.

—  Да вы зайдите,— сказала старушка, широко, открывая дверь.

Ларин зашел в квартиру. Старушка провела оперативника на кухню. Чувствовалось, что ей не терпелось поговорить с Лариным. Она редко общалась с незнакомыми молодыми людьми.

—  Такого у нас раньше никогда не было! — начала старушка.— Сначала страну развалили, потом цены подняли, а теперь на улицу не выйти!

Ларин понял, что словесный поток пожилой женщины следует направить в нужное русло.

—  Что же все-таки случилось ночью? — спросил он.

—  Меня, знаете ли, бессонница мучила,— продолжила старушка,— я вышла на кухню пустырнику выпить. И вдруг смотрю в окно: двое на одного набрасываются, тот падает, а они его и руками, и ногами. А потом уволокли по дорожке за угол!

—  Где это происходило?

—  Вон там, возле дерева,— показала рукой пожилая женщина.

Ларин внимательно посмотрел в окно. С кухни старушки хорошо просматривались двор и дорожка, заворачивающая за угол. Он начал понимать, что случилось в этом дворе минувшей ночью. Кто-то напал на Виктора Левитина, тяжело ранил его, оттащил и бросил в люк.

—  Вы рассмотрели нападавших? — спросил Ларин.

—  Как тут рассмотришь? Фонари не горят! На всем экономят!

Капитан почувствовал, что старушка вновь готова разразиться монологом о том, что творится вокруг.

—  Пострадавший Виктор Левитин,— прервал ее Ларин,— проживает в двадцать седьмой квартире. Вы знакомы с ним?

—  Витька! — всплеснула руками старушка.— Так это его избили! Я Витьку с детства знаю. Мы с мужем в пятьдесят четвертом квартиру получили. Еще помню, как его родители поженились. Потом...

—  Хорошо, хорошо,— вновь остановил старушку Ларин.— В котором часу случилась драка?

—  Точно не скажу. Где-то между часом и двумя.

—  Спасибо. Если еще что-нибудь вспомните, позвоните, пожалуйста,— подытожил разговор капитан милиции.

Он протянул пожилой женщине свою визитную карточку.

2

 Рабочий день был на исходе. В кабинете отделения милиции оперативники подводили первые итоги проделанной работы. Дукалис сидел на подоконнике и курил, пуская струйки дыма в форточку. Курить в кабинете было запрещено. Подполковник Петренко, сам не курящий, не раз напоминал своим подчиненным, что капля никотина убивает лошадь. Оперативники с симпатией относились к своему начальнику, но за глаза не упускали случая пошутить над его солдафонскими оборотами речи и привычкой время от времени ссылаться на Устав и Уголовный кодекс. Между собой милиционеры называли подполковника Мухомором...

Итак, Мухомор строго-настрого запретил подчиненным курение в кабинетах. Поэтому Дукалис, сидя на подоконнике, пускал струйки дыма прямо в форточку. В этом же кабинете за столами сидели Ларин, Волков и Соловец. Капитан Казанцев, которого коллеги называли Казановой за особое внимание к слабому полу, сидел на диване в углу. Он только что вернулся из Военно-медицинской академии. Казанцев ездил туда, чтобы встретиться с Виктором Левитиным, которого отвезла в больницу машина «скорой помощи».

— Что у нас с потерпевшим? — обратился Соловец к Казанцеву.

— Допросить не удалось, он без сознания,— начал рассказывать Казанова.— Как только сможет говорить, нам позвонят. Да, кстати, встретил там его жену.

—  Поговорил? — спросил Ларин.