Контрабасы или дикие гуси войны (СИ)

Село, в котором расположилась рота, считается мирным. До Грозного - километров пятьдесят, боевиков нет. Уже нет или пока нет, вопрос риторический. Но, в любом случае, крайне не рекомендуется гулять одному или без автомата. И весь район является сегодня одним из самых спокойных в республике, поскольку он расположен не в горной, а в равнинной части Чечни.

Но это обстоятельство никак, не свидетельствует о лояльности местных жителей к властям и российской армии. Считается, что "равнинные" чеченцы в отличие от "горных" отличаются более высоким образовательным уровнем, большим миролюбием и пророссийскими настроениями. Отчасти это справедливо наверное в отношении тех районов заселение которых чеченцами проходило в годы Советской власти, когда они интегрировались в производственный процесс местных колхозов и предприятий, жили долгое время бок о бок с казаками и русскими, многое переняли из их быта, словом, "цивилизовались". Село, в котором стоит наша рота начало интенсивно заселяться чеченцами уже при Дудаеве и сопровождалось избиением, изгнанием, а то и убийствами жителей нечеченцев, в основном русских. Большая часть новых жителей именно из горцев, именно тех, о которых писал Лев Толстой в своём «Кавказском пленнике».

В их представлении любой иноплеменник, это существо низшего порядка. Потому в отношении коренного населения они никакими рыцарскими комплексами они не страдали. Один из местных жителей рассказывал мне, что, когда российская армия после окончания перемирия и вновь вошла в Чечню и пошли слухи о том, что всех повинных в захвате русских домов, убийствах и изгнании их владельцев будут судить и стрелять, многие, у кого были замараны хвосты, бросали дома и вместе со скарбом уезжали за Терек. Но потом, увидев, что нашему гаранту не до них и убедившись, что возмездия опасаться не надо, вернулись назад.

А когда-то в этом селе жили казаки. Они дрались здесь за каждый камень,

каждый метр земли, отбиваясь от воинственных горцев и не менее воинственных калмыков.

Теперь только неухоженные могилы, разбросанные кое-где на окраине села, говорят о тех давно минувших временах.

В Гражданскую войну 25-летний белогвардейский полковник Васищев с сотней казаков взял здесь в плен целый корпус красных. А потом отпустил. Всех. Такая вот загадка тонкой белогвардейской души.

Всё это я прочитал в одной книжке, найденной мной в школе.

На той же улице, где расположились мы, примерно метрах в ста, стоит школа. Раньше в ней учились дети, потом располагались боевики, а когда они ушли, двери и окна просто забили досками, написав на них мелом: Осторожно мины!

Во время построения меня всегда мучает ощущение того, что кто-то смотрит мне в затылок с чердака школы. Вполне может быть, что на меня смотрят сквозь прорезь оптического прицела.

Сапёры во главе со Степанычем с самого утра чистят классы и помещения школы от растяжек. Мы с Саней Псом, вроде как на посту, сидим на партах в разминированном классе и треплемся за жизнь. Пёс, бывший сержант внутренней службы, раньше охранял зону где-то в Сибири. Его фамилия Спесивцев, приехал в Чечню зарабатывать на квартиру. Как-то так получилось, что его сразу стали звать Псом, сначала за глаза, а потом и в лицо. Может быть за прошлую должность, пёс конвойный, а может быть потому, что прозвище созвучно фамилии. Пёс не обижается. Болтаем о разном. О родителях, о женах. Об отсутствии у Пса жилья. От том, где и кем кто работал. Он очень удивился узнав, что у меня свой бизнес, тесть генерал. Правда я не стал уточнять, что тесть уже наверное бывший.

Пёс спросил.

- А зачем ты здесь?

Действительно. Зачем?..

Классы загажены и изуродованы, завалены разбитыми, поломанными столами и партами. Они, конечно же, исписаны и разрисованы как в любой нормальной школе «Русик + Лайла= любовь, «Леча - ишак».

Когда-то в 10 классе мы с Вовкой Некрасовым тоже расписали свой стол мудрыми изречениями, типа: «Знания рождают грусть. Чем больше знаний, тем

больше печали».

На следующий день в класс пришёл директор, Владимир Андреевич Шкалович. Суровый и немногословный мужчина, ранее занимавший командные должности на флоте. Меня он не любил. Вовку терпел, поскольку его отец возил на «Волге» секретаря райкома и пил с нашим директором водку в райкомовском гараже.

Шкалович посмотрел на меня суровым взглядом строгого боцмана:

-Завтра приведёшь в школу родителей, предупреди, чтобы принесли деньги на новый стол, 86 рублей 14 копеек. - Потом перевёл взгляд на моего подельника, подумал и добавил: - или краску. Стол покрасить заново, чтобы утром был как новый.

Вовка нашёл краску у отца в гараже. Весь вечер мы красили парту. Краска вместо голубенькой оказалось ядовито синей, да ещё и замешанной на ацетоне. Стол, выкрашенный сначала масляной краской, а потом эмалью, вздулся пузырями и стал походить на отвратительную жабу, мерзкого синего цвета. Мы просидели за этой жабой до конца года, а на выпускном, Вовка на ней лишил невинности, гордость нашей школы Лену Лисицину.