Но нет, никто и никогда не найдет меня здесь.
***
Открыв глаза, на меня накатывает тревога. Я спала! Как долго? Я ведь только пару минут назад закрыла глаза…
Первые лучики проскальзывают сквозь воздух, заставляя пыль мерцать со зловещей величественностью.
Ворон снова здесь. Наблюдает за мной.
- Что ты хочешь, птица?
Спрашиваю я.
- Я не могу встать, понимаешь?
Кричу я. На глаза наворачиваются слезы. Я знаю, что мне придется встретить здесь смерть.
- Оставьте меня в покое!
Кричу я.
- Я не могу ходить!
Воплю я.
- Я не могу прыгать! И даже если бы моя нога не была сломана, то я всё равно не смогла бы сделать это!
Я начинаю кричать.
- Что еще Ты хочешь? Ты хочешь, чтобы я еще раз кинула в тебя камень? Одного было недостаточно?
Провожу рукой по земле и нащупываю только грязь.
Набираю руку, полную грязи и бросаю в него.
Я остаюсь наедине с жуками и гигантской крысой.
Я ненавижу это место. Я ненавижу сырой, земляной запах. Я ненавижу темноту, которая остается в углах даже в течение дня. Я ненавижу, что отверстие в потолке так близко. Оно дразнит меня. Если бы я была всего на несколько дюймов выше, возможно я смогла бы встать…
Я кричу от отчаяния. Больше всего
Она залетает в подвал и садится в футе от меня. Я смотрю на нее. Она совершенно бесстрашная. Она в свою очередь смотрит на меня своими черными, как бусинки глазами, и начинает совать свой клюв в землю, ища завтрак.
Подождите. Грязь. Вот именно!
Я осматриваю себя. Тыкаю пальцами в землю. Мягкая, рыхлая земля. Может быть, я и не высока ростом, чтобы встать, но я уверена, черт возьми, что я могу соорудить насыпь!
А вот и разрешение проблемы. Я отказываюсь голодать в этой дыре посреди леса. Я отказываюсь позволять своему страху управлять мной. Эта птица даже не знает значение слова, и я отказываюсь, чтобы он был лучше меня.
Я ползу на коленках и начинаю грести.
Глава 6
Настоящее время
Я прихожу в себя со жгучей головной болью. Такое чувство, будто кто-то воткнул гвоздь в мой затылок.
Издавая стоны, я сажусь. Свет такой же яркий, как и всегда. Вообще-то слишком яркий. Это только усиливает мою головную боль. Я терпеть не могу эту светочувствительность.
Смотрю на колонну, затем невольно начинаю дрожать, касаясь пальцами ошейника на шее. Конечно же он на месте. Разве можно было ожидать, что будет по-другому?
Интересно, который сейчас час. Как долго я пробыла в этой комнате. Без окна, впускающего солнечный свет, этого невозможно сказать.
Думаю, не больше одного дня, хотя. Во-первых, от меня не пахнет. Во-вторых, я не испытываю потребности в том, чтобы принять душ. С этой мыслью приходит и нестерпимое желание пописать.
Грязные нетронутые плитки больше похожи на какое-то пренебрежение, но ведь я не свинья. Я еще не настолько нахожусь в отчаянии. Но всё же.
Я вспоминаю о двух банках и бегу к той, что пуста. Взяв её, до меня наконец-то доходит, для чего она предназначена.
Использовав его, я несу его как можно ближе к периметру моей тюрьмы, рискуя. Я не хочу получить еще один удар электрическим током.
Я замечаю письмо, которое я так и не закончила читать. Достаточно вспомнить о плавных синих чернилах, чтобы по спине побежала дрожь.
Заставляю себя сесть и прочитать оставшееся. Что если там содержится жизненно важная информация.