Контракт II (СИ)

– Идем, ты одна из класса осталась, – она взяла Олю за руку, но та, огромным усилили подавив болезненный вскрик, прижала руку к груди, – эк, кто ж тебя со сломанными пальцами в школу пустил? – покачала головой медсестра. – А с плечом у тебя что? Неужели бьют дома?

– Нет, – быстро помотала головой девушка. Допроса с пристрастием еще не хватало. – Откуда вы узнали про пальцы?

– Эх, ребенок! Я врач между прочим. Пойдем, гляну, что там сделать можно. И на плечо правильную повязку наложу. Идем-идем, чего стоишь?

– Плечо не надо трогать! – запротестовала Оля.

– Как скажешь, – неожиданно быстро согласилась медсестра и твердой походкой направилась в свой кабинет.

Часть 23

– Ещё после занятий ко мне заглянешь, ясно? – строго спросила медсестра, завершив накладывать повязку на пальцы.

– Простите, а как вас?.. – девушка подняла глаза.

– Светлана Владимировна, а тебя, красавица?

– Оля.

– Что-то ты тихая и неразговорчивая какая-то... В твоем возрасте радоваться жизни надо, улыбнись!

Девушка предприняла слабую попытку улыбнуться, только чтобы медсестра отстала, но нижняя губа вновь треснула. Светлана Владимировна аккуратно стерла капельку крови бумажным платком.

– Так родители бьют дома? – медсестра пытливо взглянула на Олю.

– Нет.

– А как пальцы сломала?

– Упала.

Девушка специально отвечала коротко, чтобы не запутаться в своих словах, сделав тем самым ложь откровенно явной. Но медсестра была слишком даже проницательной, от неё и это не укрылось.

– Глупая ты, – она ласково потрепала Олю по волосам, – я ведь тебе помочь хочу. Ну ладно, беги давай, звонок скоро. Но после уроков ко мне зайдешь. Я непременно помогу, можешь мне верить.

– Не поможете, – тихо сказала Оля у самой двери и вышла в коридор.

Подготавливая учебники к следующему уроку, она заметила, как из портфеля выскользнула роковая записка от „горячего” поклонника. Оля подняла её и ещё раз перечитала надпись на обратной стороне. Сегодня, значит. Но на своих ошибках девушка уже научилась, что опрометчивые поступки без ведома Белиара лучше не совершать.

– Извините, можно? – Оля постучала дверь кабинета и вошла. Она надеялась быстро разобраться со всеми вопросами, чтобы не заставлять демона ждать.

– Проходи, – приветливо улыбнулась медсестра, разворачиваясь в кресле. – Присаживайся.

Теоретически девушка могла бы попросту сбежать после урока, даже не заглянув в кабинет, но это выглядело бы уж слишком подозрительно. Она медленно вошла и опустилась на жесткую кушетку.

– Разбинтуй плечо, – спокойно попросила Светлана Владимировна, – перевязка неправильно сделана.

– Я дома сама переделаю, – хмыкнула Оля, чуть отодвигаясь. Вот чего ещё не хватало.

Медсестра неожиданно взяла со стола большие блестящие ножницы и одним движение разрезала бинты, повязка упала на пол. Девушка схватилась пальцами за плечо, но тут же от резкой боли быстро отдернула руку. Не зажило ещё?

– Кто же это татуировки в таком возрасте делает? – покачала головой Светлана Владимировна, растрепав кудрявые светлые волосы. Девушка облегченно выдохнула.

– Мне родители тоже не разрешали, – проговорила она, отводя глаза.

– Да ладно врать-то, – неожиданно рассмеялась медсестра, – знаю я, что это такое. Не беспокойся, я зла тебе не хочу.

– Мне уже однажды так говорили, – ответила Оля, отодвигаясь ещё дальше. – А потом чуть не убили...

– Что ж, не буду тебя переубеждать, наверное, у тебя веские причины мне не верить, – вздохнула Светлана Владимировна. – Но понимаешь, я ведь знаю того демона, с которым у тебя контракт.

– Белиара? – неверяще переспросила девушка.

– Именно. Я ведь тоже с ним когда-то сделку заключила, если не веришь, могу печать показать, – медсестра чуть закатала рукав, обнажив пентаграмму немного выше запястья, – но сейчас это просто обычный шрам, и никакой силы в нем нет.

– Не понимаю, – проговорила девушка, теребя в руках ремешок от сумки,  – он же говорил, что...

– Да, он и мне говорил, – согласно кивнула Светлана Владимировна. – Давай я тебе по порядку все расскажу, хорошо? А ты выслушай внимательно, может, пригодится. Мы контракт заключили во время Второй Мировой ещё. Тогда фашисты школу подорвали, а я медиком работала, и всех детей... выживших... к нам в больницу привезли. Врачей не хватало, умерли многие, я почти одна за ними ухаживала. И тут заболела чем-то. Сильно очень. А лекарств хороших не было, сама знаешь, война. В общем умирала я... А детей тех не могла оставить, понимаешь, не могла... Тогда он и пришел, контракт предложил заключить... Я только одного пожелала, чтобы у меня была возможность хотя бы до конца войны в госпитале поработать ещё. А он сказал потом, что я все равно умру, но возможность такую он мне предоставит. Так и сделал. Я днями и ночами на работе была, все равно могла и не спать, а когда ему хотелось, он и приходил и... Ну ты, наверное, и сама знаешь... А по окончании войны отпустил меня.

– Отпустил? – тихо переспросила девушка, потупив взгляд. Теперь-то ясно, что значит уважительная причина для сделки с дьяволом.